Выбрать главу

Сартр первым сформулировал понятие экзистенции в таком виде, в каком оно наиболее ценно для политического радикала. Что такое экзистенция? По Сартру, наше существование – неподлинное, мы живем в мире, где все заранее размечено, разложено, мы знаем, как мы что должны делать, как ходить, как отвечать, то есть у нас есть социальные роли, и никто про себя не знает, что он на самом деле может. И только в пограничной ситуации человек узнаёт о себе правду, узнаёт, что он может. А что такое пограничная ситуация? Это ситуация опасности или психологической опасности. Если тебя загнали в угол, если ты партизан с оружием в руках в лесу, если ты сидишь в тюрьме, если твоей жизни что-то угрожает, или если ты тяжело болен, если ты знаешь, что умираешь, или если тебе до такой степени противен окружающий мир, что ты сам себя ощущаешь «внутренним эмигрантом», через силу живешь обычной жизнью, через силу все делаешь: встаешь через силу, ешь через силу… – так тебе все опротивело, что никаких сил уже больше нет. Вот в этой ситуации становится ясно, кто есть кто. Кто струсил, сломался, а кто способен к сопротивлению. До этого момента, то есть пока все включены в «нормальное» существование, это понять нельзя. Все они вроде бы одинаковые, все в меру хорошие и некоторые по внешнему виду даже храбрые или очень сильные. Потом оказывается, что этого храброго берут за шкирку, загоняют в угол, бьют долго-долго – и он выдает всех, кого он знал. А все удивляются: «Надо же, а как хорошо говорил, а как крепок физически!»

Камю создал свой вариант экзистенциализма, который близок к сартровскому, хотя Камю и отрицал постоянно, что он – экзистенциалист. Главное, что нам будет интересно у Камю, – это апология бунта. Камю тоже есть смысл рассмотреть в отдельной лекции, если, конечно, получится. Тем более, что его, в отличие от Сартра, все желающие могут прочесть –основные тексты Камю, которые нам нужны, в первую очередь, «Миф о Сизифе» и «Бунтующий человек», изданы по-русски. И художественные произведения изданы… Интересно, что и Сартр, и Камю были не только философами, но и писателями. И многие свои идеи они выразили в художественных текстах, причем иногда они выражали в художественных текстах то, что они не могли изложить в текстах чисто философских. Это особенность экзистенциализма: там есть такие вещи, которые, чтобы их понять, надо пережить, – и если ты лично это не пережил, то сколько бы ты об этом ни читал, ни слушал лекций и т.д., понять этого не сможешь. Заучить, вызубрить сможешь, а понять – нет.

Следующей будет Франкфуртская школа. Причем о ней нам придется говорить долго и хитро – с переходом к фрейдо-марксизму, например, или левому фрейдизму. Потому что в ряде случаев существует известная путаница – куда отнести интересующих нас людей. Эрих Фромм, например, кто такой – представитель Франкфуртской школы или фрейдо-марксизма? Вильгельм Райх, «апостол сексуальной революции», он кто – представитель Франкфуртской школы или фрейдо-марксизма? Одни вам скажут одно, другие – другое, и те, и другие будут правы. Наверное, мы начнем с Адорно, потому что Адорно – творец так называемой негативной диалектики, то есть как раз такого варианта радикальной философии, который позволяет человеку воспринимать действительность строго критически, подвергать действительность экспертной проверке разумом, а это хорошо помогает вам чувствовать внутреннюю уверенность, сопротивляться окружающему миру даже тогда, когда вы в изоляции, и даже при тех условиях, когда вы осознаете, что как одиночка не можете выиграть. Я по себе знаю за предыдущий период, за период, скажем, позднего брежневизма, как трудно существовать в условиях, когда никто вокруг не понимает тебя, когда поговорить, что называется, «по душам», с людьми почти невозможно, потому что, во-первых, окружающие, говоря современным языком, зомбированы, во-вторых, они не умеют и избегают обсуждать определенные темы, а в-третьих, существует серьезная угроза нарваться на стукача. В то же время интегрироваться в Систему ты не хочешь, ты прекрасно сам понимаешь, что если ты это сделаешь, ты перестанешь себя уважать, потому что тогда ты утратишь себя как личность. Это с одной стороны.