— Я не собираюсь умирать. — Я откинулась на спинку, постукивая шлемом по подголовнику кресла. — У меня и правда дефект. Дыра внутри.
— У людей много дыр. Хотите, приведу список?
— Пожалуйста, не надо.
— Ха-ха. Это был юмор.
— У меня дыра в разуме, — пояснила я. — Через нее можно смотреть в нигде, но ее могут использовать и против меня. Думаю… отцу показали что-то вроде мысленной голограммы. Спустившись обратно на Детрит, он видел то, что хотел враг.
Я помнила, что он сказал. «Я тебя убью. Всех вас убью…» Он был таким мрачным, таким тихим. Он думал, что люди потерпели поражение — что его друзья уже мертвы. То, что он видел, не было реальностью.
— Сбивая друзей, — прошептала я, — он думал, что стреляет по креллам.
Несколько квадратных кораблей приблизились к М-Боту во тьме. Они вдруг показались мне курьерами или, может, тягачами. Сквозь широкие стеклянные иллюминаторы спереди я видела существ, которые немного напоминали наши изображения креллов — темные силуэты в броне, с красными глазами.
Только эти были ярких цветов — дерзких красного и синего, а вовсе не темные. Они слегка напоминали крабов со Старой Земли, которых я видела на картинках на уроках по древней биологии. А «броня» больше походила на некую разновидность биологического приспособления с открытыми пластинами в области «головы», чтобы существа могли видеть.
Бока маленьких кораблей покрывали ровные надписи на непонятном языке.
— Кетос редгор Землен листро листринс, — прочитал М-Бот. — Это означает примерно: «Тюремное содержание землян».
Скад, жутковато.
— Можешь перевести, о чем они разговаривают?
— Ближе к станции переговариваются по рации, — ответил он. — Подозреваю, эти корабли общаются с помощью сверхсветовых китонических устройств.
— Ослабь ту штуку, с помощью которой ты нас экранируешь, но не до конца. Если я снова закричу или начну вести себя как чокнутая, вернешь ее.
— Хорошо… Мне вы уже кажетесь чокнутой, но это не новость.
Ко мне вернулось осознание, голоса во тьме космоса. Я слышала переговоры, которые креллы посылали через нигде. И понимала их без перевода, потому что в том месте все языки были едины.
— Оно на меня смотрит! — говорило одно из существ. — Мне кажется, оно хочет меня сожрать. Мне это совсем не нравится!
— Его скоро должны обезвредить, — пришел ответ с космической станции. — И если оно на вас смотрит, то не видит. Мы перезаписываем его память. Отбуксируйте корабль для последующего изучения. Это не стандартная модель АОН. Любопытно, как они его построили.
— Я не хочу к нему приближаться, — сказало другое существо. — Разве вы не знаете, насколько опасны эти штуки?
Я с любопытством выглянула из фонаря на приближающийся корабль, потом оскалилась и зарычала. Существо вскрикнуло, а корабль тут же развернулся и пустился наутек. Два других, похожих на тягачи корабля дали задний ход.
— Это работа для боевых дронов, а не для пилотируемых кораблей, — донеслось от одного из них.
Они казались очень испуганными. И вовсе не походили на чудовищ, какими я их всегда представляла.
Я расслабилась в кресле.
— Хотите, попытаюсь взломать их системы? — спросил М-Бот.
— А ты можешь?
— Это не так просто, как кажется, — ответил он. — Придется совместить передачу входящего и исходящего сигналов, дешифровать их пароли и создать подставную учетную запись, а потом перекачать файлы, подменяя авторизованный запрос, — проникнуть за защитные линии локальных данных — и все это не всполошив сигнализацию.
— Так что, можешь?
— Только что сделал. Объяснение вышло очень долгим. Начинаю передачу данных… Ага, меня поймали. Меня отсоединили, и протокол защиты препятствует повторному входу.
Огни станции мигнули, и мгновением позже из бокового шлюза появилась эскадрилья небольших кораблей. Я знала эту схему полета. Креллские перехватчики.
— Пора сваливать. — Я взялась за рычаги управления и развернула корабль. — Как думаешь, сможешь провести нас через слои обломков, не вызвав огонь защитных платформ?
— По идее, креллы проделывают это каждый раз, когда атакуют планету, — ответил М-Бот. — Так что должно быть возможно.
Я врубила форсаж, и мы рванули обратно к внешним слоям мусора. М-Бот вывел на фонарь указания, и я следовала им, поначалу слегка напрягаясь. Иногда извилистый путь к планете проходил в непосредственной близости от той или иной платформы, но ни одна в нас не выстрелила.
Я ощущала себя… необычно бдительной. Чувство восторга, которое я испытывала раньше, и тяга разобраться, отчего поют звезды, развеялись. На их место пришел суровый реализм.
Затея с полетом за пояс обломков и правда была безумной. Даже для меня. Впрочем, пока мы петляли через очередной слой, креллские перехватчики отстали. Шансы вернуться на планету целой и невредимой возрастали.
— Ты что-нибудь скачал с их компьютеров? — спросила я.
— Я начал с системообразующих приказов станции и двигался к внешним данным. Скачал немного, но… о-о-о… вам это понравится.
— Что? — Я врубила форсаж, устремившись к Детриту. — Что ты нашел?
— Ответы.
Эпилог
Два часа спустя я сидела в командном центре АОН, закутавшись в одеяло и подобрав под себя ноги. Меня усадили в кресло адмирала Железнобокой.
С того самого момента в нигде я никак не могла согреться. Тряслась от холода, и одеяло почти не помогало. Голова все еще болела, хотя я проглотила целую тонну болеутоляющих.
Вокруг моего кресла собрались всякие важные люди. Главы Национального Собрания, младшие адмиралы, командиры звеньев. Во мне крепла уверенность, что они не боятся, что я обернусь против них, хотя поначалу, когда я вернулась в атмосферу, они были очень осторожны.
Дверь командного центра открылась, и наконец приковылял Кобб. Я настояла на том, чтобы дождаться, пока его привезут и он выпьет свою послеобеденную чашечку кофе.
— Итак, капитан Кобб с нами. — Железнобокая сложила руки на груди. — Теперь мы можем поговорить?
Я воздела палец. Это по-детски, конечно, но как же приятно заставлять Железнобокую ждать. Кроме того, был еще один человек, который заслужил выслушать мои объяснения из первых уст.
Пока мы ждали, я потянулась к рации.
— М-Бот, все хорошо?
— Стараюсь не обижаться на то, как на меня посматривают техники в этом ангаре, — ответил он. — Похоже, им не терпится разобрать меня на части. Но пока никто ничего не предпринимал.
— Этот корабль принадлежит… — начала Железнобокая.
— Этот корабль, — перебила я, — поджарит все свои системы, если вы попытаетесь разобрать его насильно. АОН получит технологии, но на наших условиях.
Ее побагровевшее лицо тоже доставило мне массу удовольствия. Но больше она не пыталась перечить.
Наконец дверь открылась снова, и вошел Йорген. Он улыбался, и мне показалось, что такое выражение лица, хоть и приятное, совсем ему не подходит. Он больше похож на самого себя, когда серьезен.
Однако ждали мы не Йоргена, а долговязого парня, за которым как раз его и отправили. Риг шагнул внутрь, ухмыляясь как дурак, и залился румянцем, когда командиры звеньев и адмиралы расступились перед ним, отдавая честь. Железнобокая злилась, что мы с Ригом не рассказали о корабле сразу, но большинство, похоже, соглашались с тем, что Риг проявил себя наилучшим образом, добывая технологии для АОН, несмотря на то, что безумный ИИ угрожал уничтожить самого себя.
— Теперь ты заговоришь? — требовательно спросила Железнобокая.
— Креллы — не то, что мы думаем, — начала я. — Мой корабль скачал кое-какие базы данных и выяснил, что произошло до того, как наши предки приземлились на Детрите. Бушевала война. Грандиозная межгалактическая война людей против инопланетян.
— Против креллов, — вставила Железнобокая.
— В начале войны креллов не было, — возразила я. — Только мы против галактики. И человечество проиграло. Победителями стала коалиция инопланетян, которые, насколько мы с М-Ботом можем судить, сочли человечество слишком жестоким, слишком нецивилизованным и слишком агрессивным, чтобы позволить ему войти в межгалактическое сообщество. Они потребовали, чтобы все флоты человечества, даже независимые, сдались на их милость. Наши предки с «Непокорного» и остальных кораблей их маленького флота сочли себя невиновными. Они не принимали участия в войне. Но когда они отказались сдаться, коалиция инопланетян послала специальную группу, чтобы захватить их или сдержать. Вот их мы и называем креллами.