— Вы защищаете другие кланы?
— Для меня имеет значение один-единственный клан — человечество. До крушения мы все были частью одного флота, и однажды все странствующие кланы об этом вспомнят. Мы позовем, и они придут. Соберутся вместе, и мы заложим город и возродим цивилизацию.
— А креллы его не разбомбят? — спросила я и добавила, прежде чем папа успел ответить: — Нет. Нет, если мы будем достаточно сильны. Нет, если мы встанем плечом к плечу и дадим отпор.
Он улыбнулся.
— У меня будет свой истребитель, — сказала я. — Буду летать, как ты. И никто в клане не сможет надо мной посмеяться, потому что я буду сильнее всех.
Мгновение папа молча смотрел на меня, потом спросил:
— Поэтому ты хочешь стать пилотом?
— Если ты пилот, никто не назовет тебя мелкой. Никто не станет думать, что я странная, и мне не грозят неприятности, если ввяжусь в драку, потому что драться и будет моя работа. Меня перестанут обзывать, все меня полюбят.
«Как любят тебя», — подумала я.
По какой-то глупой причине папа заключил меня в объятия, хотя я всего лишь сказала правду. Однако я обняла его в ответ — родителям такое нравится. А еще хорошо, когда есть за кого подержаться. Может, зря я не взяла с собой Кровопускателя.
У папы перехватило дыхание, и я подумала, не плачет ли он, но нет.
— Штопор! — Он указал в небо. — Смотри!
Пространство меня снова ошеломило. Такое огромное!
Папа указывал на что-то конкретное. Прищурившись, я различила в черно-сером небе более темный участок. Просвет в слоях мусора?
В этот миг я заглянула в бесконечность. Меня затрясло, словно рядом ударил миллиард метеоритов. Я увидела сам космос, с крошечными белыми точками, не такими, как световые люки. Они сверкали и казались очень, очень далекими.
— Что это за огоньки? — прошептала я.
— Звезды. Я летаю около мусора, но почти никогда за него не заглядывал. Слишком много слоев. Мне всегда было интересно, можно ли добраться до звезд.
В папином голосе сквозило благоговение, какого я раньше ни разу не слышала.
— Поэтому ты летаешь? — спросила я.
Похоже, папу не заботило, что его восхваляли другие члены клана. Как ни странно, это его будто смущало.
— Раньше мы жили среди звезд, — прошептал он. — Наше место там, а не в пещерах. Дети, которые над тобой смеются, заперты на этой скале. Их головы из камня, их сердца принадлежат камню. Устреми взор ввысь, к более значительному.
Мусор сдвинулся, и просвет начал медленно закрываться, пока не осталась видна одна-единственная звезда ярче прочих.
— Дотянись до звезд, Спенса, — сказал папа.
Когда-нибудь я стану пилотом. Буду летать и сражаться. Я надеялась, папа оставит мне хоть парочку креллов.
В небе что-то сверкнуло, и я прищурилась. Обломок мусора вдалеке ярко засветился, войдя в атмосферу. И другой, и третий. Потом еще десятки.
Папа нахмурился и потянулся к рации — суперпродвинутой технологии, которая доставалась только пилотам. Он поднес массивное устройство ко рту:
— Это Охотник. Я на поверхности. Вижу падение мусора рядом с «Альтой».
— Охотник, мы его уже засекли, — отозвался женский голос. — Как раз поступают отчеты с радаров… скад! Креллы.
— К какой пещере они направляются?
— Они направляются… Охотник, они направляются к нам. Летят прямиком к Вулканической. Да помогут нам звезды! Они обнаружили базу!
Папа опустил рацию.
— Замечен крупный прорыв креллов, — говорил женский голос. — Внимание всем, это чрезвычайная ситуация. Исключительно большая группа креллов преодолела область мусора. Всем пилотам — явиться на базу. Они летят к «Альте»!
Папа взял меня за руку.
— Давай отведу тебя обратно.
— Ты им нужен! — воскликнула я. — Ты должен сражаться!
— Я должен отвести тебя…
— Я доберусь сама. Прямиком по туннелям.
Папа снова бросил взгляд на обломки в небе.
— Охотник! — произнес новый голос по рации. — Охотник, ты там?
— Дворняга? — Папа переключил рацию и поднес ее ко рту. — Я на поверхности.
— Ты должен вправить мозги Крену и Свингу. Они говорят, надо бежать.
Папа выругался себе под нос и снова переключил рацию.
— …еще не готовы к лобовому столкновению. Нас уничтожат.
— Нет, — сказала другая женщина. — Нам нужно встать плечом к плечу и сражаться.
С десяток голосов заговорили одновременно.
— Железнобокая права, — произнес папа, и стало необыкновенно тихо. — Если позволить им разбомбить Вулканическую, мы потеряем Комплекс. Мы потеряем заводы. Все потеряем. Если мы хотим возродить цивилизацию, наш мир, нужно выстоять!