Вернуться домой не получится — меня тут же отдадут вампирам (причем, брачными обетами я точно не отделаюсь), куда податься и чем заняться я понятия не имела (высшего образования, даже самого обычного, у меня еще не было), золота с собой — кот наплакал... кот! Я хмыкнула. План начал вырисовываться, но именно в этот момент я и потеряла сознание, соскользнув в темный, тошнотворно-липкий бред...
Резко сев в кровати, я поняла, что проснулась от собственных попыток сипло закричать. Горло пересохло так, что даже хрип выходил неубедительным. М-да, давненько мне не снился этот кошмар. Я устало потерла лицо. Вот что бывает, когда весь четкий режим дня катится к демонам. Ну, или к вампирам, в данном случае. Выпив дежурный стакан воды, поставленный на утро, я обнаружила, что утро наступило уже часа два назад. Ну мое, личное. На часах была четверть девятого утра. По крайней мере, мне очень хотелось в это верить.
Пытаться заснуть после такого пробуждения, однозначно, было бесполезным занятием, поэтому я выбрала зарядку, душ, массаж, крема для каждой части тела в отдельности и чистую голову. И кофе, конечно.
Алистер застал меня за перепроверкой вчерашней гипотезы. Активировав артефакты, которыми любезно снабдила меня Элевиса, я развесила карты из справочников прямо в воздухе и вносила все правки прямо на них. Скрывать наши собственные изобретения и разработки от Гридли сейчас не было никакого смысла. Нравится мне это или нет, мы уже работаем в связке, а это значит, что либо ты доверяешь напарнику, как себе, либо... доверяешь еще больше. Других вариантов работа ангелов не предусматривала.
Да, в данном случае это было опасно. Алистер Гридли — не Дарин Тени, не Кридан Миравидаль и даже не Фабиан Гроттернбергский. Про демонов и оборотней с их истинными и единственно не то чтобы возможными, но весьма желательными, парами я и вовсе молчу. По непредсказуемости он мог бы сравниться только с Оттореонэлем, но у того и подавно был очень понятный личный интерес в выполнении задания Ви. А этот что?
Стоит и смотрит, слегка удивленно приподняв бледно-золотистую бровь. И не поймешь, то ли его мой ранний подъем удивляет, то ли уровень магической оснащенности. Сегодня на нем была свободная темно-синяя рубашка с закатанными до локтей рукавами и простые черные джинсы. Пока не улыбается, даже на человека похож, но насколько острые у вампиров клыки, я знала не понаслышке.
С трудом удержавшись, чтобы не почесать шею, я сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, как советовала Мирра. Простой и надежный способ восстановить душевное равновесие и мыслительный процесс, особенно, если ты одарена воздухом. Впрочем, в этот раз пришлось даже досчитать до десяти и обратно, чтобы унять нервную дрожь, прокатившуюся по телу под этим пристальным странным взглядом. И только после этого я обернулась.
— Сократила до восьмисот квадратных метров, — вместо приветствия подсветила я на висящей в воздухе карте участок в горах. Голос был все еще хриплый и резкий, но так ему и надо.
— И тебе прекрасного утра, — усмехнулся он, прищурив свои ярко-синие глаза и не поддаваясь на провокацию. — Не с той ноги встала?
— Не важно, с какой ноги встаешь, — чуть менее хрипло каркнула я, и попыталась откашляться. — Главное, чтобы не на кота. Вот это уж точно плохое настроение гарантирует.
— А ты мне сегодня снилась, — доложил Алистер.
Я вздрогнула, но попыталась скрыть невольное движение, подвинувшись, освобождая ему лучший обзор, и пробормотала:
— Стесняюсь спросить, что же я делала?
— Все ты правильно делала, — многозначительно посмотрел на меня этот г...к, и тут же вернулся к равнодушному изучению выделенной области.
Я сжала челюсти и, с шумом выдохнув воздух, в упор посмотрела на вампира:
— Когда мы все-таки спасем этот безднов мир, я убью тебя Гридли, — преувеличенно спокойным тоном изложила я свои далекоидущие планы. — А потом буду приходить к твоему склепу в маленьком черном платье и шляпке с вуалью, даже собственноручно посажу вдоль его стен кусты сирени.
— Зачем? — недоуменно уставился он на меня.
— Стихи буду читать твоему праху! Ты любишь стихи, Алистер?
— Эммм... а...
От вида его растерянного лица мое настроение резко улучшилось, и я продолжила, глотая смех:
— Не любишь, значит... Ладно, тогда я буду петь!
— Дамайа, — наконец, выдавил он хоть что-то членораздельное. — Может, хватит уже надо мной издеваться?!
— Может, — покладисто согласилась я, уже хихикая в открытую, и вернулась к своему занятию.