Он помолчал, пережидая мое веселье и осторожно поинтересовался:
— То есть ты, понятия не имея, кто он, доверяешь ему настолько, что отправилась со мной в область, где практически полностью блокируется любой Дар?
— В общем, да, — согласно покивала я в темноте. — Потому что "практически" — это уже не полностью. К тому же, у меня очень серьезная личная защита, плюс амулеты и сигналки. Ну, и воздух тут, хоть и не в полную силу, но ощущается. Как ты помнишь из школьного курса, это единственная стихия, не привязанная к земле.
— Конечно, помню, — самодовольно усмехнулась темнота. — Я поэтому и искал воздушника. Все мои более ранние расчеты спотыкались как раз об отсутствие здесь вообще каких-либо признаков стихий!
— А твои способности?
— Что — мои способности? — не понял он.
— Ну, они же здесь действуют? — пояснила я свой вопрос.
— Конечно, — недоуменно ответил он. — Свет — созидательный элемент этого мира, а вампирская магия не привязана к стихиям вообще — она часть меня, как личности.
— Ого! — невольно удивилась я. — Не знала таких тонкостей.
Век живи — век учись, как говорит Элеонора, а дураком помрешь. Получается, что...
— Откуда бы, — хмыкнул вампир. — Эта информация не для широкой общественности. Или ты думаешь, мы пьем кровь, потому что она такая вкусная?
— Вообще-то, именно так я и думала, — вырвалось у меня. — Вкусы-то у всех разные!
Он расхохотался, и эхо его смеха отразилось от сводов пещеры, давшей нам приют в этой совершенно лишенной каких-либо признаков жизни, местности.
Отсмеявшись он, кажется, тоже приподнялся на постели и как-то совсем по-дружески спросил:
— Как ты вообще жила... все эти века? — и, спохватившись, добавил: — Я уже понял, что ты была счастлива со своим демоном. А потом?
Странно было слышать в его голосе такие... обычные, не угрожающие интонации, но, в то же время, совершенная тьма располагала к откровенности и доверительному разговору. Наверное, поэтому я, не вдаваясь в подробности переезда на поверхность после столкновения с ним, ответила правду:
— Хорошо жила, — пожала плечами, только потом подумав, что он вполне вероятно меня видит (очень неуютно общаться, когда собеседник тебя видит, а ты его — нет). — Вит предложил интересную работу, я согласилась. Примерно через тридцать лет на севере участилось открытие разломов, и он перевел нас с Рен туда. Не знаю, что тебе еще рассказать.
— У тебя... — голос Гридли неожиданно стал тихим и каким-то хрипловатым. — У тебя есть кто-то?
Конечно, я поняла о чем он, но ответила, как всегда честно:
— Есть. Марго, Лита, Сони, Фета и малыш Пушистик. Они сейчас у Линды живут, ее дочь Вики за ними приглядывает... Она любит кошек, а Пушистик, кажется решил во что бы то ни стало стать фамильяром Гио, сына Линды.
— Кошки? — как мне показалось, с облегчением, но без малейшей иронии выдохнул вампир. — Почему именно они?
— Это... ну, не самая приятная сказка на ночь, — горько усмехнулась я. — Уверен, что она тебе нужна?
Он невесело хмыкнул из темноты:
— Май, чем ты меня можешь напугать? — спокойно уточнил он. — Кажется, большинство неприятного, что ты могла сотворить, уже давно опробовано на мне.
Я поджала губы, решив не продолжать этот странный нелегкий разговор, и откинулась на подушку, натянув хрустящее, вкусно пахнущее одеяло чуть ли не на голову. Но... сама не зная почему, вдруг заговорила:
— Это случилось в первые дни после моего переезда на поверхность. Я парковалась около дома и просто ее не заметила. Кошки часто лезут под машину, а я всегда предпочитала внедорожники размером с корабль... Я пыталась ее спасти, но... успела только назвать ее Мурмысь, как она ушла на радугу, — я рвано выдохнула и закончила: — кошка была беременна и они все погибли. Я зажгла огонь для Мурмыси и... остальных там же, во дворе своего нового дома.
Непрошенные слезы от тяжелых воспоминаний скатились по вискам теплыми дорожками, щекоча уши. Вот зачем я это все сейчас вспомнила? А еще больший вопрос, зачем я ему-то все это рассказываю?
К моему удивлению, вампир не стал ни язвить, ни издеваться. Я услышала шорох откидываемого одеяла и почти беззвучные шаги. Кромешная темнота не позволяла увидеть, но я почувствовала запах теплого мужского тела и движение воздуха рядом со своей походной постелью. Алистер опустился рядом на камень, и настолько безошибочно нашел мою руку, что я поняла, что он действительно все прекрасно видит.
— А что было потом? — тихий голос, на грани шепота, прозвучал совсем рядом.
— Их пепел вырастил прекрасную яблоню, но после этого, — я приподнялась на локте, пытаясь сориентироваться, — я пообещала себе, что спасу столько, сколько будет нужно.