Иногда оказывается, что мы едим пудинг, который готовили не сами, если говорить метафорически. Особенно те из нас, кто вырос в окружении, которое винит нас за события, никак не связанные с нами или причиной которых мы не являемся. Или тем, кто плохо различает ответственность и чувство вины, сложно функционировать без вины.
Чувство вины имеет разрушительную энергию – как критика, как постоянное чувство, что «я не хороший или недостаточно хорош и мне нужно угодить всему миру, чтобы меня полюбили».
Такие тяжелые чувства влияют на ментальное и физическое здоровье и вредят ему. В предыдущей главе мы объясняли, каким образом постоянная стимуляция нервной системы может помешать правильному функционированию кишечника, даже навредить его стенке, привести к появлению синдрома протекания кишечника, к излишней стимуляции иммунной системы и развитию чрезмерного воспалительного процесса. Детям, растущим в окружении, неспособным разобраться с их расстройствами – будь это болезнь или любой другой феномен, который заставляет семью учиться работать с ним, сдерживать его и воспитывать ребенка так, чтобы он вырос и стал взрослым, способным позаботиться о себе, – будет сложно справляться со своими расстройствами во взрослой жизни. Эден выросла без таких инструментов.
– Каким было твое состояние, прежде чем ты решила связаться со мной? – спросила я.
– Я только что пережила еще одну операцию, в этот раз на мою гипервоспаленную прямую кишку. Я понимала, что стома останется со мной до конца жизни. Мне было очень грустно. Я не могла обрести надежду, а затем снова впасть в отчаяние. Знаете, весьма утомляюще чувствовать надежду, а затем снова ее терять. А я прошла через этот процесс десятки, если не сотни, раз во время болезни. Например, в детстве родители нашли мне врача, который на самом деле убедил мою семью, что вылечит меня на 100 %. Мне пришлось поменять имя, зажечь свечи и проводить разные церемонии. Через несколько месяцев кровотечения вернулись, а врач перестал отвечать на телефонные звонки. Я снова почувствовала себя одинокой.
Обещания, которые не выполняются, причиняют боль. Мы знакомы с такими разочарованиями в жизни. А когда вы даете обещание по поводу таких тяжелых болезней, как болезнь Крона, то страх и разочарование становятся еще сильнее.
– Что тогда вызвало перемены, которые привели тебя к тому, что ты подняла телефонную трубку и взялась за дело?
Эден молчала. Ей отлично удавалось молчать. Она молчала целое десятилетие. А тут внезапно заговорила – на камеру, перед зрителями в залах, для книги. Это непросто. Она полностью вышла из зоны комфорта. Эден сделала глубокий вдох и продолжила:
– Ты сняла один клип на каком-то духовном фестивале в пустыне, ну, знаешь, ты любишь иногда посещать (полуулыбка, попытка вылить на меня вину за то, что я иногда исчезала или, как обычно говорят, брала отпуск). Ты называешь его «шляпным видео». Я просмотрела этот клип без преувеличений десятки раз. Ты рассказывала, как хорошо подготовилась к поездке – составила список, все упаковала, – а затем, когда ты была на полпути к пустыне, обнаружила, что забыла шляпу.
Это был спонтанный клип, который я сняла после внутренней работы над собой. Наверное, вам знакома беспомощность, когда вы вдруг обнаруживаете проблему, с которой просто не можете разобраться в данный момент. Это не простое чувство, ведь большинство из нас плохо справляются с беспомощностью. Именно так я чувствовала себя в тот день, после двух часов езды на автомобиле, и я понимала, что не стану возвращаться за шляпой. Но что мне делать? Я чувствительна к солнцу, и провести четыре дня в пустыне без шляпы, которая бы защищала мое лицо, было плохой идеей. В тот момент в моей голове начали всплывать самокритичные фразы: «Безответственная дура! О чем ты думала, когда так спешила? И что теперь делать? Сидеть в палатке и умирать от жары весь день? На тебя нельзя положиться! Кто вообще дал тебе права?!» Кажутся ли вам знакомыми такие голоса? Полагаю, что да, ведь все мы мастера ругать себя в таких ситуациях. И я в нее попала, потому что это оказалось привычкой, а, как и в случае любой привычки, ее было сложно побороть. Но как только я поняла, что эти предложения не отражают правды, а являются просто критикой, которая никак со мной не связана, то мне удалось разобраться с этими мыслями. Например, я могла спросить себя: «Кто управляет моими мыслями? Чей это вообще голос? Разве приятно о таком думать? Разве они дарят моему сердцу, животу и телу хорошие ощущения?» А если нет (покажите мне хоть одного человека, которому они нравятся…), мне не хочется продолжать так думать.