Жених понял лишь то, что его просто не выпустят, и опять нажал на дверь. Дверь уже скрипела. И тут парню за дверью на помощь пришла Светлана.
— Влад, отпусти дверь, Ты не имеешь права им мешать.
Влад отвлёкся на слова Светланы и дверь, под натиском жениха, приоткрылась ещё больше. Он разозлился и почти зло ответил ей:
— Помолчи, любимая, здесь дуэль между двумя мужчинами, один из которых вскоре станет тебе мужем, если конечно выживет.
Злость придала ему силы, и дверь слегка закрылась. Влад удивился тому, что никто им с женихом не мешал, как с его стороны, так и со стороны того парня. Это его устраивало, но плечо стало затекать.
«Если Вовчик скоро не вернётся, то придётся пасть „смертью храбрых“». — Подумал он и представил себе эту картину. Стало вдруг смешно. Сначала он улыбнулся, затем потихоньку засмеялся.
Представьте себе жениха в костюме «с иголочки», который бросив невесту — красавицу, держит плечом дверь, что бы она ни распахнулась. Меж тем, как эта дверь должна сама открыться перед ним со Светланой в светлый мир супружества. Смешно? Смешно!
Светлана смотрела на Влада и улыбалась. До неё тоже дошёл весь комизм положения. От смеха у Влада поубавилось сил, и дверь предательски поползла в его сторону.
«Всё! Это конец!» — Подумал он, но тут вовремя подскочил Вовчик. Дверь с треском захлопнулась перед носом за дверного жениха.
— Всё в порядке. Объект в недосягаемости противника. Во, петрушка получается! — Почему-то с восхищением твердил Вовчик. — А ты молодец, Прямо Геракл дверной.
Влад, восстанавливая силы после смеха.
— Что произошло? Толком объясни.
— Дело в том, — продолжил Вовчик, — что невесту силком сюда привели. Ну, прямо под дулом автомата. Кстати, ты не ранен, ведь жених то мог пальнуть при натиске…
— Ты — юморист, продолжай, рассказывай.
— Толком ничего не знаю. Все сведения принесёт Володя. Я только прикрывал их отступление. — Продолжил Вовчик.
— Ну, предположим, прикрывал Вас я, а не ты.
— Да ты что?! — Возмутился Вовчик. — Ты одного держал, а я целое его семейство увёл по ложному следу. Понял?
— Понял. Молодец! За верную службу получишь повышение и рюмку водки. — Влад толкнул Вовчика в бок.
Тут они почувствовали, что в дверь уже никто не ломится. Они её отпустили.
— Дверь никто не держит. Он, что помер там что ли? — Спросил Влад у Вовчика.
— Сейчас узнаю. — Ответил тот. Вовчик осторожно открыл дверь в залу и скрылся за ней.
— Что ещё случилось? — Спросила Светлана. Ей надоело всё это развлечение.
— Ничего не случилось. — Ответил Влад. — Там залу украшают цветами. Предыдущая пара все цветы с собой унесла, видно подумала, что это им подарок от Государства. Ещё несколько минут подождём. Вот уж не думал, не гадал, что ты можешь быть такой нетерпеливой? Так хочешь стать моей женой? — Влад улыбнулся и прижал её к себе. Светлана не сопротивлялась.
Вскоре дверь в залу открылась. В проёме стоял Вовчик. — Всё путём. Вас счас забракуют. Я договорился. — Сказал он и с достоинством отошёл в сторону. Точно по его приказу, заиграл марш Мендельсона.
Влад со Светланой вошли в залу вместе со своими многочисленными родственниками.
Глава 3
Зала была красивая и торжественная. В три больших окна проникал солнечный свет и пронизывал её светящимся золотым туманом. Он слепил глаза своей яркостью от резкого перехода из тени к свету. Почти ничего не видя, жених с невестой прошли вдоль трёх, освещённых солнцем, окон, и остановились у стола для регистрации браков.
Когда зрение у Влада стало приходить в норму, он заметил за столом девушку в тёмно-синем строгом костюме и в ослепительно белой блузе с большим бантом на груди. От такой белизны, у него снова засияло в глазах, и он зажмурился.
Девушка начала свою торжественную речь. Но после нескольких слов, произнесённых ею, он понял, что где то уже слышал этот голос. И, спустя несколько секунд, вдруг в его мозгу этот самый голос тихо запел: «Вы, как сон или виденье….». Затем затих. Влад снова услышал слова торжественной речи, которая вдруг оборвалась песней в голове его: «Вы, как сон или виденье…»
И тут Влад вспомнил.
— Майя! — Одними губами произнёс он. Только сейчас Влад увидел девушку, стоящую перед ними и читающую по бумажке торжественную брак сочетательную речь.
Да, это была Майя, «его Майя», как шутили о ней его сокурсники. Это была Майя, но совсем другая. Раньше волосы её были стянуты туго на затылке атласной лентой. Прическа эта, почему — то, называлась «конским хвостом». Но на «хвост» он стал походить на последних курсах учёбы в институте, а вначале он явно напоминал хвост только что родившегося жеребёнка.