И о замужестве она думать не хотела, потому что любила. Майя любила глубоко до самоотречения. Она знала, что это глупость, но ничего с собой поделать не могла. Эта любовь приносила ей и боль, и страдания, и радость, и восторженность.
А в этот день она её чуть не убила.
Утром она проснулась от тяжёлого сна и с головной болью. Собирая Алёшку в садик после болезни, она никак не могла найти справку от врача. Они опоздали на автобус, опоздали в садик, и Майя опоздала на работу. Ей это прощали, зная её тяжёлое положение, но на душе у неё было неспокойно.
В течение всего дня она чувствовала беспокойство и никак не могла отделаться от него. После обеда она немного успокоилась. И тут в комнату, где работала Майя, влетела Татьянка – е молодая подруга и сотрудница по работе. И, на одном дыхании, проговорила: - Майя, вызывай «скорую». Ларисе Петровне плохо!
- Что случилось?
-С сердцем плохо. Звони скорей!
Пока Майя вызывала «скорую», Татьянка успела ей всё рассказать. Но, только от самой Ларисы Петровны, отпаивая её корвалолом, она узнала всю историю её приступа.
Это была девятая, предпоследняя пара молодожёнов, за этот день. Ларисе Петровне сразу не понравился жених. За свой многолетний опыт работы она научилась распознавать характеры новобрачных и, как бы резюмировала для себя, их дальнейшую судьбу.
И, глядя на эту пару, ей стало страшно за невесту. На неё глядели «плотоядные» глаза жениха. Лариса Петровна никогда раньше не видела таких глаз. Да и сам жених был похож на гиену, хотя был чисто выбрит и отполирован до блеска. Он непрестанно глядел то на свою невесту, то на Ларису Петровну. Глаза его не останавливались ни на минуту, было видно, что он чего-то опасался.
А причина была проста. Когда Лариса Петровна спросила невесту о согласии её вступить в законный брак, она подняла на неё свои прекрасные голубые глаза, затем вырвала руку из руки жениха и, глядя уже прямо ему в глаза, громко произнесла:- Никогда! Никогда! - С каждым, словом голос её повышался и почти сорвался на последнем слове.
Не обращая внимания на её протест, жених грубо обнял её одной рукой за плечи и почти поднёс ближе к столу регистрации.
- Не слушайте её, она согласна. - Зло произнёс он и, почему то облизнул свои тонкие сухие губы. - Где расписаться? - Добавил он.
По спине Ларисы Петровны «побежали мурашки». Она вдруг поняла, что всё сейчас зависит только от неё. Она взглянула на сопровождающих эту пару. Все молчали, и это молчание всех тяготило, но никто не посмел его нарушить. Молчание нарушил сам жених.
- Чего Вы ждёте? Где расписаться?
- Нигде! - Вдруг, не веря самой себе, сказала Лариса Петровна и захлопнула журнал регистрации браков перед носом склонившегося к нему жениха. - Я не буду регистрировать Ваш противозаконный и бессовестный брак без согласия невесты.
Жених не ожидал такого отпора от хрупкой пожилой женщины. Он оторопел и расслабил руку, которая обхватывала невесту стальным кольцом. Этого для неё оказалось достаточным.
Девушка, одобренная поведением и речью Ларисы Петровны, сбросила руку жениха, оттолкнула его и бросилась к двери, в которую только что вошла. Сопровождающие попытались остановить её, но она, с силой раненной тигрицы, пробивала себе дорогу большим букетом белых роз.
Когда за невестой захлопнулась входная дверь, Лариса Петровна почувствовала, что с души её свалился большой тяжёлый камень. Она невольно улыбнулась.
Эта улыбка привела жениха в бешенство. Он с силой хлопнул кулаком по столу, за которым стояла Лариса Петровна, и произнёс одними губами, при этом зубы его были крепко сжаты.
- Вы об этом очень пожалеете.
Он оттолкнулся от стола и широкими шагами направился к двери, за которой скрылась его невеста. Гости перед ним расступились.
Что было дальше, Лариса Петровна не знает, так как от толчка стол качнулся, и тотчас же в сердце в неё возникла сильная боль, которая заставила опуститься в кресло. В глазах стоял серый туман, сердечная боль не позволяла даже вздохнуть.
В таком состоянии Майя и застала Ларису Петровну, в то время, как Татьянка попыталась вывести из залы возмущённую толпу сопровождающих через другую дверь. У неё ничего не получалось, её никто не слушал. И только появление врача «скорой помощи» в сопровождении двух санитаров с носилками, успокоило людей, и они удалились из залы.
Ларису Петровну вскоре тоже унесли на носилках и погрузили в машину «скорой помощи».
- Майечка, тебе придётся регистрировать последнюю пару новобрачных. Поручить это Тане я не могу, а больше некому. Так что выручай. - Просила Лариса Петровна уже с носилок. Голос её дрожал.
Майя, что бы успокоить её, пообещала всё сделать. И, лишь когда «скорая» отъехала, она поняла, какую ответственность взвалила на свои плечи, и её колени вдруг задрожали.
Ей стало страшно. Она иногда присутствовала на регистрации брака и знала, что надо делать. Но то, что ей самой придётся регистрировать новобрачных, даже не предполагала. И надо же было в этот день заболеть Клавдии Васильевне, помощницы Ларисы Петровны.
С надеждой Майя посмотрела на Таню.
Татьянка работала машинисткой и была ярким представителем молодёжи своего времени, но поручить ей регистрацию новобрачных было глупо. Для такой торжественной ситуации нужны были солидные люди такие, как Лариса Петровна или Клавдия Васильевна. Татьянка до такой солидности ещё не доросла, да и Майя, по её мнению, тоже. Но другого выбора не было.
- Таня, осталась ещё одна пара молодожёнов. Я буду регистрировать, а ты мне будешь помогать, больше не кому. - Сказала Майя и заметила, как засветились радостью у неё глаза.
Когда они вместе вернулись в залу, то заметили мужчину, который пытался открыть входящую в залу дверь. У него ничего не получалось. Он что-то говорил и с силой сжимал кулаки.
Эта картина привела в недоумении и Майю, и Татьянку. Они переглянулись. Что-то надо было делать. На дрожащих ногах Майя подошла к мужчине. Набравшись храбрости, твёрдым голосом спросила: - Вы, что здесь делаете?