После того как вы проделали все это, стала ли гроза разумной? А душа у нее есть?
Альтернатива посыпания волшебной пылью людей — сыпать ее на компьютеры, цифровой улей-мозг, облако, алгоритм или иной кибернетический объект. Тут самое время задать вопрос: какой из вариантов безумнее?
Если вы пытаетесь убедить себя, что в таком понятии, как сознание, нет ничего волшебного, волшебство, которое в нем присутствует, может неожиданно возникнуть в ином месте в самый неподходящий момент и повредить вашей объективности ученого. Вы ввязываетесь в метафизическую игру в наперстки, от которой голова пойдет кругом. Например, вы можете предположить, что сознание — это иллюзия, однако по определению сознание — это понятие, которое не становится менее значимым, даже если оно иллюзия.
Сознание и время неким образом взаимосвязаны. Если вы попытаетесь удалить из сознания потенциальный намек на волшебство, вы придете к абсурдному приписыванию волшебных качеств времени.
Сознание находится во времени, потому что вы не можете испытать отсутствие времени и не можете изведать будущее. Если сознание — это не более чем ложные мысли в компьютере, которым является ваш мозг или вселенная, тогда что же такое находится во времени? Настоящий момент — единственное, что могло бы в нем находиться, — должен в таком случае быть автономным объектом, независимым от того, как он ощущается.
Вследствие относительности и латентности мыслей, возникающих в мозгу, с научной точки зрения настоящий момент является примерным понятием. У нас нет возможности определить как отдельный глобальный физический, так и конкретный когнитивный настоящий момент. Однако должна существовать точка отсчета, пусть даже очень неопределенная, чтобы появилась возможность вообще говорить на эту тему.
Вероятно, вы можете вообразить себе настоящий момент как метафизическую метку, путешествующую сквозь вневременную версию реальности, в которой прошлое и будущее уже «зафиксированы», как записывающую головку, движущуюся по жесткому диску.
Если вы уверены, что ощущение времени является иллюзией, то все, что у вас остается, — это само время. Нечто должно находиться в чем-то вроде метавремени, чтобы иллюзия настоящего момента имела место быть. Вы убеждаете себя, что время само путешествует сквозь реальность. Это абсурдная, закольцованная мысль.
Называть сознание иллюзией значит придавать времени сверхъестественное качество. Возможно, это некий призрачный недетерминизм. Либо вы можете выбрать другой стаканчик в игре и сказать, что время это естественно (не сверхъестественно), а настоящий момент — всего лишь вероятная концепция, возникшая благодаря сознанию.
Волшебную сущность можно тасовать как угодно, но когда остается волшебный след, лучше было бы просто ее принять, чтобы иметь возможность максимально ясно говорить о множестве вещей, которые действительно можно методично изучать или конструировать.
Признаю, когда вы допускаете законность существования метафизической идеи (например, потенциальную возможность сознания быть чем-то за пределами вычислений), возникает определенная опасность. Как бы вы ни старались не наполнять волшебство суевериями, вы можете подтолкнуть некоторых фундаменталистов или романтиков новой эры проповедовать странные убеждения. «Какой-то компьютерный гений в дредах говорит, что сознание может быть больше, чем компьютер? Значит, моя пищевая добавка точно работает!»
Однако в том, что инженер притворяется, будто знает больше, чем на самом деле, есть гораздо более серьезная опасность, особенно когда он может подкрепить иллюзию вычислениями. Кибернетические тоталитаристы, ожидающие пришествия сингулярности, безумнее, чем приверженцы пищевых добавок.
Проникают ли фундаментально метафизические — или предположительно антиметафизические — поверья в практические аспекты нашего мышления или личности? Да, проникают. Они могут превратить личность в то, что философы называют зомби.