Главной ошибкой современной цифровой культуры является то, что она раскалывает сообщество людей настолько мелко, что остаются лишь помехи. Потом вы начинаете заботиться о сетевой абстракции больше, чем о реальных людях, входящих в эту Сеть, несмотря на то что Сеть сама по себе ничего не значит. Значимыми всегда были лишь люди.
Когда я упоминаю племя, я не имею в виду каких-то отдаленных «их». Членами племени являются мои старые друзья, учителя, коллеги и попутчики. Многие мои знакомые со мной не согласны. Их заслуга в том, что я могу свободно выражать свои мысли, зная, что по-прежнему являюсь желанным членом нашего сообщества.
С другой стороны, я знаю, что в информатике существует очень четко выраженная гуманистическая традиция. Некоторые из известных личностей этой традиции — Джозеф Вейценбаум, Тед Нельсон, Терри Виноград, Алан Кэй, Билл Бакстон, Дуг Энглебарт, Брайан Кантвелл Смит, Генри Фукс, Кен Перлин, Бен Шнайдерман (он придумал «кликать» ссылку) и Энди ван Дам, наш старый учитель, повлиявший на поколения своих протеже, в том числе на Рэнди Поша. Другой важной фигурой гуманистической информатики является Дэвид Гелернтер, воплотивший в жизнь большую часть технической стороны того, что стало называться облачными вычислениями, а также многие потенциально полезные приложения облаков.
Необходимо упомянуть, что гуманизм в информатике, по-видимому, не связан ни с одним из культурных течений. Так, Тед Нельсон — дитя 1960-х, автор того, что могло стать первым рок-мюзиклом (Anything & Everything), немного бродяга и фигура контркультуры, если такая вообще когда-либо была. Дэвид Гелернтер, напротив, культурный и политический консерватор, который пишет для Commentary и преподает в Йеле. Тем не менее работы и того и другого вдохновляют меня.
Намерения племени кибернетических тоталистов — добрые. Просто они следуют по пути, который ранее был с добрыми намерениями освещен фрейдистами и марксистами. И говорю я это не в уничижительном смысле. Я думаю о самых ранних воплощениях марксизма, например до того, как сталинизм и маоизм погубили миллионы.
Движения, связанные и с Фрейдом, и с Марксом, заявляли, что основа всего — рациональность и научное понимание мира. И те и другие считали себя воинствующими противниками сверхъестественных, манипуляторских религиозных фантазий. И тем не менее фантазии, которые породили обе идеологии, оказались не менее потусторонними.
То же самое происходит снова. Самопровозглашенное материалистическое движение, пытающееся основываться на науке, быстро становится похожим на религию. Очень скоро оно порождает свою собственную эсхатологию и свои откровения о том, что происходит на самом деле, — о важных событиях, которые не может понять никто, кроме посвященных. Сингулярность и ноосфера, идея о том, что коллективное сознание возникает благодаря всем пользователям Всемирной паутины, повторяют марксистский социальный детерминизм и фрейдистский анализ извращений. Мы торопимся вперед, на свой страх и риск пренебрегая скептической, научной работой, совсем как марксисты и фрейдисты.
Те, кто спешит сдернуть со всего покровы таинственности, как марксисты и фрейдисты, не могут договориться. Они просто не способны поверить, что я нахожу что-то общее между членами племени. К примеру, для них Linux и UNIX — совершенно разные системы, тогда как для меня они являются совпадающими точками на обширном холсте возможностей, даже если о большей части холста сегодня практически не помнят.
В любом случае будущее религии определится особенностями программного обеспечения, которое «зафиксируется» в ближайшие десятилетия, так же как будущее музыкальных нот и понятия личности.
Время сформулировать некоторые выводы. С возникновением Всемирной паутины произошло кое что удивительное. Когда замечательно открытый и неструктурированный информационный инструмент стал доступен большому числу людей, вера в доброе начало человека получила подкрепление. На данный момент эту открытость можно считать в значительной мере «зафиксированной». Ура!
В то же время не слишком замечательные идеи о жизни и ее смысле, такие как лишенная нюансов концепция музыкальных звуков MIDI и неспособность UNIX работать со временем так, как его воспринимает человек, тоже «зафиксированы».
Это допустимые жертвы, то, что я бы назвал потерей чувства прекрасного. Однако им противостоят и некоторые эстетические достижения. Цифровой мир выглядит лучше, чем звучит, потому что сообщество активистов, включая людей из Xerox Parc (особенно Алана Кэя), Apple, Adobe и академических кругов (особенно Дона Кнута из Стэнфорда), приложило немало усилий, чтобы избавить нас от ужасных шрифтов и других визуальных элементов, с которыми в противном случае мы были бы вынуждены жить.