И вот, затушив огонь в камине, мы с девушками старательно выгребли оттуда всю золу, засыпав ее в мешок, а затем, оставив их, с этим мешком я покинул подвал и пошел на улицу. Ну, а дальше все было относительно просто: выйдя за окраину Ласалэнда – столицы Асмодина, где и располагался герцогский особняк – и достаточно отойдя от города, я не спеша пошел по лугу, время от времени набирая в горсть золы из мешка, жестом сеятеля разбрасывая ее вокруг и при этом регулярно беспокойно оглядываясь. Не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил мои странные для окружающих манипуляции, а то еще подумают обо мне что-нибудь не то… Однако людей поблизости не было заметно, и, хотя это заняло достаточно времени, в итоге я опустошил весь мешок и, как и обещал, развеял золу ведьмы-кошки по ветру.
Да, людей поблизости не было… Но это, конечно, не значило, что меня совсем никто не видел. Дело в том, что, несколько раз за то время, пока я «развеивал», в небесах надо мной пролетала черная… птица? Или все же летучая мышь? У меня не было уверенности, так как она летала довольно высоко, однако определенные подозрения зародились.
«Бог солнца Сикл» - вроде как, высшее божество местной мифологии, который, однако, твердо решил не вмешиваться во все, происходящее в мире, дабы не нарушать свободу людей, и поэтому переродился в летучую мышь (видимо, бессмертную), чтобы постоянно парить над землей, играя лишь роль наблюдателя… Если это он следил за мной… То что?.. Я не знал, однако был почти уверен, что он и сейчас не вмешается, вопреки подозрениям Ирины, обвинившей меня в работе на «сволочных богов, которые все-таки решили вмешаться». Ну, подумаешь, созданный Ириной Клокворкер контрактор вдруг прикончил саму Ирину – делов-то, как говорится! Свобода воли – она же такая свобода воли… Так что нет причин для вмешательства, не так ли?..
И, решив так, я отправился обратно в город…
Глава 5
К счастью, состояние Луканы и Хару очень быстро улучшалось. Уже к моему возвращению в особняк Лукана тоже очнулась и могла не только моргать, но и медленно поворачивать голову и слегка шевелить пальцами. К вечеру она вернула возможность говорить и поднимать руки, а на следующее утро поднялась с постели и, опираясь на мое плечо, потихоньку дошла до обеденного зала и с аппетитом позавтракала. К следующему же вечеру девушка полностью восстановилась, ее походка и движения стали уверенными, а поведение полностью нормальным.
Хару выздоравливала медленнее, должно быть, потому что была «телом» И.Р. гораздо дольше. Наутро она все еще лежала, прикованная к постели, а Хакуа кормила ее с ложечки и осторожно поила водой, на что сестра отвечала слабой улыбкой. Попутно Хакуа рассказывала сестре, в каком чудесном месте той посчастливилось оказаться, какой замечательный человек герцог Веномания и как она и все остальные здесь меня обожают. Однако, похоже, для Хару что-то в этих рассказах звучало странновато, потому что, когда я заходил ее проведать, девушка хмурилась и смотрела на меня с каким-то подозрением.
Это заставило меня задуматься над тем, что же теперь делать с «вернувшейся» Хару Нецума. Через некоторое время она достаточно выздоровеет, чтобы ходить и говорить, и тогда у нее неизбежно возникнут некоторые вопросы о происходящем в подвале. Наверное, я мог бы ее околдовать и влюбить в себя (хотя я еще не пользовался этой способностью, но полагал, что у меня должно получиться), но мне не хотелось этого делать, такой поступок по отношению к человеку я считал просто подлым и омерзительным.
Кстати, в прошедшую ночь я, к вящему изумлению всего своего гарема, отправился спать один, не выбрав на ночь ни одну из них – для Веномании это было экстраординарным поступком! Не то чтобы мне не хотелось… По правде говоря, искушение было велико (ну а у какого нормального мужчины оно не возникло бы при виде целой толпы красивых девушек, очень даже его желающих и напрашивающихся в его постель?!), однако я крепился, говоря себе, что не воспользуюсь их состоянием промытых мозгов. Ведь как только эти бедняжки очнутся от приворота, они придут в ужас от того, чем занимались, а, возможно, и почувствуют отвращение к самим себе за это. И, к несчастью, насколько я помнил, и многие в обществе Асмодина проявят к ним такое же отношение, презирая и ненавидя как бывших «жен» Веномании, так и их детей от него, которые у некоторых родятся. Как будто они в чем-то были виноваты! Ох, вопрос только в том, насколько у меня хватит силы воли…
Вообще-то, я с удовольствием освободил бы их всех от действия магии, но, увы, и это делать сейчас было нельзя – вернувшись в свое нормальное состояние, девушки тут же убегут и сдадут меня властям, в этом я не сомневался. Так что пока придется оставить их такими. А вообще… неплохо бы было как-нибудь убедить и самих девушек, и общество, что мы занимаемся не «плохими» делами, а «хорошими», и что я совсем не злодей, а как раз наоборот. Мы… могли бы стать «героической командой борцов со злом» – вот такая странная мысль вдруг пришла мне в голову. Мы вместе уже ведь разделались с Ириной Клокворкер, и героями девушек я объявил совершенно искренне – победители этой злодейки вполне заслуживают такого звания и славы на весь Эвиллиос! Жаль только, что кроме меня… ну, и еще здешних богов, наверное… никто в этом мире не знает, каким она была злом. А значит, не осознают и наших заслуг перед этим миром… Сейчас пленницы верят моим словам об ее архизлодействе и действительно считают себя победительницами воплощения зла, но вот останется ли у них эта вера после снятия заклятья? Конечно, они все знают, что И.Р. была ведьмой со злобным характером, но вот о реальных масштабах ее злодеяний вряд ли имеют представление – даже об уже совершенных, не говоря уже о том, что она только планировала.