— Пулеметчик! — скомандовал командир. — Очередь перед первой машиной! Метра за три! Осторожно! В кузове наши!
Пулеметная очередь резанула воздух, и пули легли на дорогу, взбив фонтанчики пыли перед первой машиной.
— Тормози, черт! — взвыл капитан.
Он видел взрыв парохода, он слышал взрыв сзади — он все понял…
«Неужели конец? — думал капитан, чувствуя, как пот покрывает лицо. — Обвели вокруг пальца, мерзавцы. Что же делать? Надо ближе к земле. В машинах нас перестреляют, как куропаток…»
Капитан выпрыгнул из кабины.
— Карабинеры! Занять оборону в придорожной канаве!
Из машин сыпались карабинеры и бежали к спасительной канаве.
Выпрыгнул из кабины последней машины унтер-офицер, и тут же партизанская пуля угодила ему в висок… Никогда не истратит унтер деньги, полученные от партизан…
И когда большинство итальянцев залегли в придорожной канаве, по другую сторону дороги раздался зычный голос:
— Товарищи! Из машин и к нам! Быстро!
Теперь из машин прыгали заключенные и бежали к камням и кустам по другую сторону дороги, где карабинеров не было.
— Огонь! — послышалась команда теперь с той стороны дороги, где в канаве залегли карабинеры. — Прижать итальянцев к земле!
…Окончательно понял капитан карабинеров свою ошибку: надо было занимать оборону по обе стороны дороги. В грохоте перестрелки, во взрывах гранат он думал: «Надо спасать свою голову…»
Загорелась одна машина, и теперь в ярком свете капитан видел всю картину разгрома и полз туда, где не стреляли.
4
Когда первый взрыв потряс пароход, три катера, ждавшие в бухте машины с заключенными, развернулись и, наращивая скорость, устремились к гибнущему кораблю: может быть, удастся спасти тех, кто успел прыгнуть в море…
Итальянским матросам на катерах, как только они покинули бухту, открылась картина боя на горном перевале: они видели, как взрыв поднял мост над рекой, видели вспышки выстрелов… Загорелась одна машина. Святая Мария! Зачем мы пришли в эту страну?
…Через руки Агрона текла пулеметная лента, летели в сторону горячие гильзы. Приподняв голову, он видел канаву — в ней залегли карабинеры, оттуда тоже отвечали выстрелами и автоматными очередями. Но все реже и реже…
«Я воюю, — думал Агрон, и никакого страха не испытывал он, а только удивление: — Неужели это правда?»
Рядом он видел залегшего за камнем Трима. Трим стрелял из трофейного автомата короткими очередями, и в отблесках огня лицо его было ожесточенным.
«Это правда! Правда!» — И сердце мальчика яростно билось.
В это время в пещере, превращенной в лазарет, появились и первые раненые. Дрита помогала доктору: подавала медикаменты, бинты, сама перевязывала легкие раны. Совсем рядом грохотал бой, и Дрита невольно прислушивалась к его раскатам.
«Нет, просто поверить в происходящее невозможно, — думала она. — Мы с Агроном у партизан! Мы воюем!»
Если уж быть честным, надо признаться: Дрите было страшно. Но, честное слово, совсем немного…
Все реже и реже слышались выстрелы у дороги.
«Как там у них? — думала Дрита. — Как там Агрон? Только бы с ним ничего не случилось. Он такой отчаянный…»
…Капитан полз через кусты, ветки рвали его одежду, но он не замечал этого… Он наткнулся на убитого карабинера, отшатнулся и пополз дальше.
Вдруг где-то совсем рядом, сквозь гул перестрелки он услышал голоса.
— Товарищи! — крикнули совсем рядом. — Все, кто рядом, сюда! Здесь лощина!
Капитан приподнялся и, согнувшись, побежал в сторону, подальше от этих голосов. Он бежал, спотыкаясь о камни, и думал: «Это они собирают заключенных… Здорово они меня обвели, собаки… Только бы уйти… Сейчас главное — уйти, спастись, потом разберемся. Вызову карательный отряд… Там…»
Капитан налетел на стонущего человека. Это был заключенный, он лежал ничком, уткнув голову в землю.
«Ранен… — лихорадочно думал капитан. — Так… Это выход! Это единственный выход…»
Он вырвал из кобуры пистолет, нагнулся и выстрелил раненому в висок. Потом он снял с него арестантскую куртку, надел ее поверх кителя, прислушался.
Бой затихал.
И капитан опять побежал через кусты напролом к раке, которая шумела уже где-то рядом.
Он скатился по крутому берегу, прыгнул в воду, которая обожгла его тело холодом, и стал медленно перебираться на другой берег.
Течение было сильным, оно сносило капитана, он выбивался из сил, но шел, шел…
Он выбрался на противоположном берегу, оглянулся. Еще слышалась редкая перестрелка. Дымился остов моста, рухнувшего в реку. Горели уже две машины.