В июле переговоры были приостановлены, так как все разъехались на каникулы.
В августе все отправились за границу, на какой-то фестиваль Черной Мессы. Наконец, в сентябре «Сивилла и Сфинкс» пригласили меня для подписания контракта. Это оказался внушительный документ на тридцати семи страницах, испещренных вклейками с исправлениями и добавлениями. На полях каждой страницы были расчерчены какие-то пустые клеточки.
– Если бы вы знали, сколько нам пришлось повозиться, – сообщили мне «Сивилла и Сфинкс» с гордостью.
– Достаточно долго, не так ли?
– О, да. С небольшими контрактами, как ваш, всегда больше возни. Поставьте свои инициалы в каждой из пустых клеток и распишитесь на последней странице. Во всех шести экземплярах.
Я расписался. Когда формальности были закончены, я не почувствовал никакой перемены – ни ощущения счастья, ни каких-то видимых признаков успеха, да и карманы по-прежнему были пусты.
– Сделка состоялась? – спросил я.
– Нет. Еще должен подписать Сам.
– Но я не могу больше ждать.
– Мы сделаем все, что в наших силах.
Я прождал неделю и снова позвонил.
– Вы забыли расписаться на одном экземпляре, – сообщили мне.
Я сходил в контору и исполнил требуемое. Через неделю снова позвонил.
– Сам забыл расписаться на одном экземпляре, – сказали мне.
1 октября я получил одновременно увесистую бандероль и заказное письмо. В бандероли был заверенный и подписанный, скрепленный печатью текст договора между мной и Дьяволом. Наконец-то я смогу насладиться богатством, счастьем и успехом...
Заказное письмо было от «Вельзевул, Белиал, Дьявол и шабаш», и в нем меня извещали, что в силу невыполнения мной условия контракта, оговоренного пунктом 27-а контракт считается расторгнутым. О размерах неустойки меня обещали известить дополнительно. Я помчался к «Сивилле и Сфинксу».
– Что за черт, какой еще пункт 27-а? – мрачно поинтересовались «Сивилла и Сфинкс». Выяснилось, что пункт предусматривал мое обращение за помощью к Дьяволу не реже чем раз в полгода.
– Каким числом датирован контракт? – спросили «Сивилла и Сфинкс». Мы посмотрели. Контракт был датирован 1 марта, когда я впервые встретился с Дьяволом.
– Март, апрель, май... – мисс Сивилла принялась загибать пальцы. – Все правильно. Семь месяцев. Вы уверены, что ни разу не обратились к ним?
– Чего ради? Ведь у меня не было на руках контракта.
– Ладно, посмотрим, что можно сделать, – задумчиво произнесла миссис Сфинкс. Она позвонила в юридический отдел «Вельзевул, Белиал, Дьявол и шабаш»; разговор состоялся краткий, но весьма оживленный.
– Они говорят, что договор был заключен 1 марта и скреплен рукопожатием, – сообщила миссис Сфинкс, положив трубку. – Они говорят, что обязательства, взятые ими на себя, всегда выполняют самым добросовестным образом.
– Но откуда же я мог знать? Ведь контракта у меня на руках не было.
– Так вы ничего у них не просили?
– Да нет же. Я ждал контракта.
«Сивилла и Сфинкс» связались со своим юридическим отделом и изложили суть дела.
– Вам нужно обратиться в арбитраж, – ответили там, добавив, что агентам запрещено выступать в качестве поверенных их клиентов.
Чтобы найти юриста, способного защищать мои интересы в арбитраже (479, Мэдисон авеню. Лексингтон 5-1900), я вынужден был обратиться к «Магу, Чародею, Вуду, Лозоискателю и Карге» (99, Уолл-стрит. Измененный номер телефона: 3-1900). Они запросили двести долларов плюс двадцать процентов с контракта. Я предъявил им тридцать четыре доллара – все, что у меня осталось за четыре месяца в ротаторном цехе. Вряд ли этого хватило бы на аванс адвокату и оплату предварительных издержек.
В середине ноября радиокомпания известила меня, что я понижен в должности и переведен в отдел писем. Мои финансовые дела находились в том состоянии, когда впору было подумать о самоубийстве. Удерживало меня лишь то обстоятельство, что при таком исходе мою душу дополнительно будут трепать в арбитраже.
Мое дело слушалось 12 декабря комиссией в составе трех членов. Меня предупредили, что о решении известят дополнительно. Я подождал неделю и позвонил в «Маг, Чародей, Вуду, Лозоискатель и Каргу».
– Работа комиссии временно прекращена в связи с рождественскими каникулами, – ответили мне.
Я позвонил 2 января.
– Одного из членов комиссии нет в городе.
Я позвонил 10 января.
– Вернулся, но отсутствуют двое других.
– Когда же будет вынесено решение?
– Это может тянуться месяцами.
– И как вы оцениваете мои шансы?
– Мы пока не проиграли ни одного процесса.
– Это обнадеживает.
– Да, но вы понимаете, что прецедент всегда может быть создан.
Это не обнадеживало. Мне показалось, что разумнее было бы подстраховаться. Наученный опытом, я вновь обратился к телефонному справочнику. «Серафим, Херувим и Ангел». 666, 15-я Авеню. Темплтон 4-1900. Я позвонил. Ответил бодрый женский голос.
– «Серафим, Херувим и Ангел». Доброе утро.
– Простите, могу я поговорить с мистером Ангелом?
– Он сейчас говорит по другому телефону. Вы подождете?
Я жду до сих пор.