- Вы что, пьяны, инспектор?
- Неужто вы и впрямь так думаете?..
Он вскинул револьвер. Парализованный страхом дон Игнасио даже не пытался встать.
- Я убью вас, Виллар, чтобы отомстить за своего отца и за Пако Вольса, чью аккуратно отрезанную голову вы мне сегодня прислали...
Нина тихонько вскрикнула и без чувств упала на пол. Пуиг поспешил ей на помощь, а Гомес изготовился броситься на полицейского.
- Ты хочешь тоже умереть, Гомес?
Андалусиец замер и снова улыбнулся. Крепкий орешек этот полицейский, противник как раз по нему... Гомес любил смелых людей. В конце концов, пусть дон Игнасио выкручивается самостоятельно! Пуиг усадил Нину на стул, пытаясь привести в чувство, но Виллар не обращал на девушку внимания. Он видел лишь дуло револьвера. Бандит не решался приказать своим подручным броситься на Люхи, понимая, что тот успеет выстрелить раньше. Впервые в жизни оказавшись лицом к лицу со смертью, дон Игнасио испытывал страх, самый омерзительный страх. Он хотел жить, жить любой ценой! Перед Мигелем сидел сейчас дрожащий старик.
- Я... я клянусь вам, что не убивал Вольса!
Гомес поглядел на патрона с удивлением и даже некоторой брезгливостью, и это помешало ему в нужный момент прыгнуть на Люхи. Это сделал за него Миралес, верный Миралес! Но инспектор, вовремя отскочив, ударил боксера по лицу револьвером. Тот механически поднес руку к щеке, и пальцы покраснели от крови. Миралес покачнулся - удар Люхи раскроил ему скулу до кости. А инспектор снова вскинул руку.
- За моего отца и за Пако, Виллар...
- Нет, нет, нет! Подождите! Подождите!
- Мигель!
Этот, новый голос помешал Люхи спустить курок. Понимая, что, если не выстрелит сейчас же, уже не сделает этого никогда, он все-таки не мог ослушаться своего шефа, комиссара Мартина, это было сильнее его. Инспектор опустил руку и в отчаянье обернулся. На пороге высилась мощная фигура дона Альфонсо.
- Иди сюда, Мигель.
Люхи приблизился.
- Дай мне свой револьвер!
Инспектор выполнил приказ, и дон Альфонсо положил оружие в карман.
- А теперь подожди меня на улице.
Люхи молча вышел. Виллар, все еще не веря своему счастью, учащенно дышал. Гомес с любопытством взирал на толстяка, так лихо овладевшего положением. Еще один прелюбопытный тип! Комиссар вошел в кабинет.
- Представление окончено. Убирайтесь отсюда вы все, кроме Виллара!
Пуиг попытался было возражать, ссылаясь на то, что он здесь у себя. Дон Альфонсо даже не удостоил его взглядом.
- Я велел всем убираться!
Хоакин ушел вместе с прочими. Нина, которой повелительный тон комиссара, очевидно, действовал на нервы, повернулась к дону Игнасио.
- Я останусь с тобой!
- Я очень терпелив, сеньорита, - не повышая тона и не двигаясь с места, проговорил Мартин, - но все же не стоит перегибать палку!
Нина ожидала возражений Виллара, но тот молчал, и ей, в свою очередь, пришлось удалиться, трепеща от унижения. Как только молодая женщина вышла, комиссар тщательно закрыл дверь, подвинул себе стул и уселся напротив Виллара.
- Почему?
- Почему - что?
- В чем причина всего этого переполоха?
Теперь, когда его жизни больше ничто не угрожало, Виллар, позабыв о минутной слабости, вновь обрел прежнюю самоуверенность.
- Ваш инспектор сбрендил! Не появись вы так вовремя, он бы меня прикончил.
- Почему?
- Да потому что он меня ненавидит!
- Почему?
- Ваши "почему" начинают действовать мне на нервы, комиссар! Кажется, я вам уже сообщал, что сегодня днем ваш инспектор явился ко мне в кабинет и устроил совершенно нелепую сцену. Вечером он решил продолжить... Будь вы человеком долга, уже давно положили бы конец его бесчинствам.
- Мне нравится, что о долге рассуждаете именно вы, дон Игнасио! Приятно слышать это слово из ваших уст...
- Я не потерплю...
- Еще как потерпите, дон Игнасио! Лучше расскажите-ка мне о посылке с головой Пако Вольса, которую вы сегодня отправили Мигелю Люхи!
- Понятия не имею, что это еще за новая история...
- Вот как? А по-моему, на сей раз вы зашли слишком далеко, дон Игнасио... Прямо-таки хватили через край... А между прочим, при вашем ремесле никак нельзя поддаваться вспышкам раздражения. В таких случаях голова работает плохо и невольно ляпаешь глупости... Именно это с вами и произошло. Вы сделали ошибку, которая вас и погубит. Так что в очень скором времени я надеюсь познакомить вас с гароттой*... Это доставит мне огромное удовольствие, дон Игнасио...
______________
* Дубинка, которой приводят в исполнение смертный приговор. Примеч. перев.
Пытаясь придать себе уверенности, Виллар закурил, и комиссар заметил, как дрожат у него руки.
- Ваша хитрость шита белыми нитками, комиссар... Все это вы говорите мне с одной-единственной целью - чтобы я не подал жалобу на инспектора Мигеля Люхи, совершившего вооруженный налет и в присутствии пятерых свидетелей угрожавшего мне смертью!
- Ох уж эти ваши свидетели, дон Игнасио... Сборище подонков!
- Это не имеет значения. И сколько бы вы ни оскорбляли моих друзей, комиссар, имейте в виду: это не помешает мне обратиться в суд!
Альфонсо Мартин с трудом встал.
- Жалуйтесь, дон Игнасио, мне это безразлично. Если понадобится принять административные меры против моего подчиненного, я их приму. Но помните: воюя с Мигелем Люхи, вы объявляете войну всей барселонской полиции. Вы будете иметь дело со мной, дон Игнасио, и очень быстро убедитесь, что, пусть я не такой романтик, как Люхи, но зато гораздо опаснее его. Желаю вам спокойной ночи, сеньор Виллар!
Швейцар делал вид, будто не замечает стоящего на тротуаре Мигеля Люхи. Как и весь остальной персонал, он знал, что полицейский пришел убить Игнасио Виллара, и сразу принял сторону хозяина. Когда комиссар вышел из кабаре, Люхи не двинулся с места. Мартин приблизился, и они молча пошли рядом. Только у набережной комиссар наконец нарушил молчание.
- Надеюсь, ты понимаешь, что, не предупреди меня твоя жена, сидеть бы тебе сейчас в наручниках!
- Да.
- Ты меня разочаровал, Мигель... Я думал, у тебя гораздо больше выдержки.
- Они убили Пако, шеф.
- Ну и что? Полицейских убивают каждый день, и твоя обязанность ловить преступников, а не самому становиться убийцей.
- Видели б вы только эту голову в коробке...
- Для доньи Кончи это, я думаю, было особенно ужасно... И за одно это я разделаюсь с Вилларом. Положись на меня, Мигель... Если только в человеческих возможностях сломать дона Игнасио, повторяю тебе, я это сделаю. А ты, разумеется, ни на минуту не задерживаясь, отправишься в Сопейру. Следующий поезд уходит через несколько часов, вам с женой как раз хватит времени собрать чемоданы.
До самого дома Люхи они больше не сказали друг другу ни слова.
- Счастливого отпуска, Мигель! И не волнуйся - я буду держать тебя в курсе, - пообещал на прощание комиссар.
- Спасибо, шеф.
- Послушай, Мигель... Мне бы очень хотелось, чтобы ты как следует понял: я в первую очередь полицейский и никогда не позволю личным чувствам взять верх над моими обязанностями. Я должен справиться с убийцей не потому, что он мой личный враг, а потому, что он враг общества, тот, кто мешает порядочным людям спокойно жить. Тогда я бросаюсь в бой и, как тебе известно, лишь в редчайших случаях не добиваюсь того, чтобы парня познакомили с гароттой или, по крайней мере, надолго отправили за решетку. Если я питаю к нему особую ненависть - тем лучше, если люблю - тем хуже. Я выполняю свой долг, Мигель, во что бы то ни стало и чего бы это ни стоило мне самому. Если бы ты прикончил Виллара, несмотря на всю мою привязанность, я поступил бы с тобой так же, как с любым другим убийцей. Все это я говорю тебе исключительно для того, чтобы ты хорошенько понял, чего только что избежал, Мигель.