Поздно, гаденыш!
Подскочив к широкой заднице, делаю быстрый выпад копьем. Источающий черный туман наконечник натыкается на уже знакомый радужный щит, но в этот раз тот отвечает хрустальным звоном. Не пробил, но судя по трещинам, второго удара он уже не выдержит.
Отскакиваю, уходя от удара взбесившейся твари.
— Да как ты смеешь!
Пятисекундный откат. Нужно прожить пять секунд и еще раз пырнуть его куда-нибудь.
На миг замираю и растворяюсь в тени.
— Куда ты делся?! — воет мишутка.
О, боги, почему он так походит на клишированного злодея? Ощущение, будто бью действительно какого-то босс-моба на финальном уровне данжа, а не злобную тварь, в реале сеющую ужас и разрушение.
Ладно, пора заканчивать.
Начинаю движение и тело вновь материализуется. Алый переросток ревет и пытается достать меня лапами. Ухожу от одной… и один из оборотней резко бьет меня в бок, буквально подпихивая под удар второй когтистой конечности.
Четыре загнутых острых когтя входят в район ключиц. От боли и напряжения время будто замедляется, давая мне возможность полностью насладиться непередаваемыми ощущениями, когда эти когти проходят через всю грудину, ломая по дороге ребра, рассекая мышцы, вспарывая диафрагму и легкие, вскрывая живот… И выходят в районе паха.
Дышать нечем. Сознание медленно погружается в пучину боли. Перед лицом злобно скалит клыки алая ненавистная рожа, занося лапу для добивающего удара.
Но почему мне так… спокойно?
Эмоции куда-то улетучиваются. Боль притупляется. Тело становится неимоверно послушным. Даже слишком. Восприятие, не особо блещущее красками из-за «кошачьего глаза», резко смещается в красный спектр. Перед глазами откуда-то появляются черные извивающиеся полосы.
Что это?
Может быть, у меня все же потекла крыша?
Впрочем, какая разница?
Враг-то вот он. Копье вот. Просто бей.
Полшага в сторону, пропуская мимо удар лапы. Рожа слегка провалившейся следом за неудачным ударом твари вдруг оказывается очень близко. Слишком близком. Она скалится. Улыбаюсь в ответ. Коротко бью копьем в грудину.
Хрустальный звон рассыпающегося щита. Копье непривычно туго входит в плотное тело твари. Вот погружается наконечник. Вот начинает входить древко. Сантиметр, второй… На глубине ладони импульс удара гаснет окончательно. А тварь и не думает рассыпаться пеплом. Только с удивлением смотрит на торчащее из ее груди древко.
— Ах ты… — Слуга поднимает взгляд на меня.
Слишком много болтаешь. А я, помнится, обещал кое-из-кого устроить люля-кебаб…
Пока он пытался сказать очередную банальность, делаю три молниеносных шага назад. Мышцы стонут и рвутся от столь быстрого движения при острой нехватке кислорода. Столь же быстрый удар основанием ладони по тупому концу копья.
Тварь ревет и хватается за вошедшее в нее еще глубже оружие, но тут же отдергивает лапы — артефакт Бездны очень не любит чужие руки, по себе знаю. Что-то полосует по спине. Кто-то кусает за ногу. Но по сравнению с раной на груди, это уже детский лепет.
Да и неважно.
Главное — прибить тварь.
Остальное побоку.
Еще два удара по тупому концу древка. Уже не столь быстрых, но все еще мощных. Копье входит в грудину монстра уже на длину локтя. Но Слуга Незримого все еще жив. Лапы разъехались, лежит на пузе, пускает кровавые пузыри… но все еще смотрит на меня яркими фиолетовыми глазами, в глубине пурпурных зрачков которых появляется новое непонятное выражение.
Заношу руку для последнего удара. Оборотни вцепляются сзади в шею, в руки и ноги, пытаются оттащить от своего кукловода… Бесполезно. Клыки и когти, хоть и рвут мое тело, но оно остается непоколебимо. Окутавший меня черный туман словно заменяет собой порванные мышцы и сухожилия.
А тварь продолжает смотреть на меня. И я наконец понимаю, что за новое выражение застыло в этих глазах.
Страх.
С кровавыми пузырями Слуга Незримого успевает выплюнуть всего одно последнее слово.
— Монстр…
Резкий удар. Копье погружается в тело врага наполовину длины и он, наконец-то, начинает рассыпаться черными несомыми хлопьями. Следом за ним так же распадаются и его марионетки.
Черный туман вокруг моего тела неспешно рассеивается и оно, лишившись поддержки, безвольной куклой заваливается на спину.
Больно ударяюсь затылком о каменный пол. Впрочем, эта боль почти незаметна на фоне остального — все тело сейчас одна большая кровоточащая рана.
Но я еще в сознании. Даже начал дышать. Значит, оклемаюсь.