Тем войскам, что были на площади, пришлось и легче и тяжелее одновременно.
Легче, потому что они уже были готовы к атаке и у них было два козыря: Энцио и Химэ. Тяжелее, потому что они не могли сосредоточить оборону в одном узком месте и вести позиционную войну.
Видя, что твари уже в городе, Энцио рассудил о бессмысленности удержания входа в катакомбы и перед самой атакой бездушных успел перегруппировать войска в кольцевое построение, загнав магов, целителей и стрелков в центр. Сам же он, понимая на кого будет нацелен основной удар Незримого, вышел далеко за пределы кольца, оттягивая на себя часть войска оборотней. Попытавшуюся увязаться следом Химэ, Рыцарь уговорил остаться возле строя, чтобы вовремя закрывать наиболее опасные участки.
Страшная ночная бойня, позже прозванная в хрониках королевства как 'Кошмар Ревирса' вошла в свою заключительную и самую кровавую часть.
***
Энцио неспешно шагал от ощетинившегося копьями и алебардами строя стражников на другую сторону площади, по краям которой собирались выныривавшие из темных улочек твари Незримого.
Недавно Химэ сказала ему, что сигнал сэра Андре нырнул вниз, под город. Значит герой-отступник нашел другой вход в катакомбы и сейчас устремился к своей цели.
- А мне остается только доиграть свою роль до конца, - пробормотал Энцио, останавливаясь на показавшейся ему подходящей точке.
Формула Последнего Боя прозвучала еще в начале этой безумной ночи, отрезая Рыцарю пути к отступлению.
'Последний Бой Рыцаря Бастиона'.
Это не способность и даже не заклинание. Это просто молитва служителя своему богу. И Бастион на нее всегда отвечает, где бы ни находился его Рыцарь. В тот момент, когда последние слова ключевой фразы слетали с губ решившегося на это безумие разумного, в его тело через связь души с их механическим богом накачивалось просто колоссальное количество маны. Это позволяло Рыцарю выложиться на полную, не беспокоясь о затратах энергии на заклинания и способности, превращая его в своеобразного Аватара Бога.
Но все имеет свою цену и свои условия.
'Последний Бой' служителю можно было использовать лишь раз за время жизни физического тела и только четко видя свою цель. Время же подобного усиления для каждого Рыцаря было разным и зависело от того, как долго душа была способна выдержать поток божественной энергии. Если Рыцарь справлялся и достигал поставленной цели, то поток прерывался. Если же нет, то все нарастающая мощь просто сжигала душу служителя, уничтожая ее навсегда.
Сейчас нарастающий поток божественной энергии достиг оптимальной для Энцио величины. В ближайшие несколько часов он будет способен сражаться не зная ни усталости, ни голода, ни страха. Любое воздействие на его разум просто сгорит в бушующем потоке маны. Но уже сейчас он начинал ощущать расползающийся по груди жар, который со временем переродится в настоящий пожар и сожжет его изнутри, если Андрей не успеет добраться до тела Слуги Незримого раньше.
- Всё ради нашей цели, - негромко проговорил Энцио, положив левую ладонь на ноющую грудь.
Несмотря на всю опасность, он, как и все его братья и сестры, использует эту молитву вновь и вновь, не колеблясь ни секунды. Жертвует собой ради тех, кого никогда не знал и не узнает. Ради тех, кто живет во лжи и грязи, даже не думая поднять голову к небу. Почему?
Он горько улыбнулся, глядя на наконец сорвавшихся с места тварей.
Потому что они не могут по-другому.
- Энцио Дэлавере, - Рыцарь Белого Пламени поднял руку и отправил навстречу тварям огромный огненный шар, испепеливший разом несколько десятков оборотней. - Интересно, будет ли это моим последним именем?
Возможно, сегодня он умрет окончательной смертью. Его тело разорвут на части, а душа сгорит в страшных мучениях. Но этот выбор был им сделан без тени сомнения. И, если потребуется, то он вновь готов будет принести себя в жертву.
Потому что такова судьба Рыцаря Бастиона.
43.
Глава 132. Кошмар Ревирса (часть 7). Белое копье.
- Воняет, - поморщился я, заглядывая в темный земляной лаз, ведущий из подвала одного из домов. - А лезть все равно придется... Блядь, как же я не люблю подземелья.
- Сэр, - внезапно подала голос Тай. - Копье.
- Что 'копье'? - не понял я, посмотрев на белый арт в руке. Дошло до меня только секунды через две. - Сайласс, демаскиратор ты хренов! Можешь притушить свое свечение?
Копье действительно слабо светилось в темноте. На поверхности, при свете довольно яркой луны, это еще не так бросалось в глаза, но вот в полнейшей темноте подвала...
- Как ты смеешь, смертный?! - тут же раздался в голове брюзжащий голос ебанутого божества. - Этот свет есть символ моей чистоты и непорочности пред ликом Создателя и Первородного Света!
- Выбирай, или тушишь свой фонарик, или заворачиваю тебя... например, вот в эту тряпку!
Я поднял с земляного пола подвала какую-то мешковину, заляпанную то ли блевотиной, то ли сгнившими продуктами. А может быть, и тем и другим.
- Ты не посмеешь! - взвизгнуло копье.
- Оу, ты так считаешь? - оскалился я, и ткнул наконечник в наиболее мерзко выглядящую кляксу.
Хорошо, хоть голос копья слышал только я, ибо от такого визга сюда сбежались бы все окрестные твари, а от проклятий - разбежались бы обратно.
- Смотри - крыса! - я остановил наконечник прямо перед мордой валяющейся в углу дохлой крысы.
- Смертный, ты так жаждешь своей смерти?!
- Нет, только чтобы ты притушил на время фонарик. Потому что мне предстоит, кстати, по твоему же заданию, проползти хрен знает сколько по гребанным катакомбам и я очень не хочу лишний раз привлекать внимание их обитателей.
Мне послышался звук, странно напоминающий зубной скрежет, но через секунду Сайласс все-таки притушил сияние, и в моих руках осталось просто белое копье без всяких спецэффектов.
- Умница, - похвалил я его и полез в лаз. - Тай, не отставай...
Нора оказалась длинной и извилистой, а ее округлые стенки были измазаны каким-то дерьмом, пахнущим как штаны бомжа, которые он носил не снимая несколько недель, но потом, извозив в луже помоев местной столовки, решил наконец от них избавиться, выкинув в канализационный люк. Но, пожалуй, даже больше запаха меня раздражало нытье Сайласса, который начинал визгливо хныкать и причитать каждый раз, когда я случайно задевал им стенку, пол или потолок.
И почему у меня ощущение, что я добровольно и в самом буквальном смысле лезу в чью-то задницу?
Вывалившись из этой кишки в какой-то темный тоннель, в котором пахло не намного лучше, я злобно огляделся. Если бы мне в этот момент подвернулась под руку какая-нибудь тварь, то маскировке тут же пришел бы конец, потому как накопившееся раздражение перемыкало мозг сильнее, чем эффект от копья Бездны или берсеркера.
Но, к счастью, вокруг никого не было.
Пару раз глубоко провентилировав легкие, я более-менее успокоился и осторожно прошелся до ближайшей развилки, стараясь не наступать на лужи грязи и хрустяще-шуршащий мусор под ногами. Особых способностей маскировки у меня так и не появилось, но вот 'незаметность' и 'тихий шаг' для класса, не специализирующегося на скрыте, прокачаны были неплохо, так что в голове хватало знаний как и куда ставить ноги, да что делать, чтобы меня не заметили. Плюс темнота вокруг, да и система, по-идее, в некоторой степени должна отводить глаза существам с недостаточным восприятием... Правда, в том как все это работает я так до конца и не разобрался.
Ну и похрен, если честно - пашет и ладно.