А спускаемая капсула, отлетев к самому краю зоны десантирования под слабеньким маскировочным полем, благополучно приземлилась на песчаный бархан. Из открывшегося люка показалась невысокая щуплая фигурка человеческого ребенка лет двенадцати, затянутая в черный пилотский скаф облегченной модели.
Поведя матовым забралом вправо-влево, Гарри облегченно выдохнул.
— Все, навоевался! — проворчал он, вытаскивая из недр капсулы явно великоватый для миниатюрной куклы штурмовой комплекс и небольшой полетный ранец на силовой тяге.
В этот момент воздух прорезал резкий свист и неподалеку упал один из вражеских десантных ботов.
— Хммм… — задумчиво протянул Гарри, глядя в ту сторону. Потом посмотрел в противоположную. Постучал пальцами по прикладу. И, тяжело вздохнув, полетел в сторону противника, активируя висящий на поясе персональный энергощит и систему маскировки. — Главное, не сдохнуть в этом теле, а то эти засранцы такой цирк на похоронах устроят…
***
Тем временем сражение на орбите планеты затихало. С каждой секундой нападающих становилось все меньше, а пустотного мусора — все больше. И причина этого была проста — к силам обороняющихся прибыло подкрепление в лице дредноута Каалуси и линкора Стальных. Да и выжившие после мясорубки суда Союза все туже стягивали петлю.
Корабли атакующих сами загнали себя в ловушку — ломившись вперед плотным строем, не обращая внимания на потери и не задерживаясь для атаки на отсеченные или рассеянные силы обороняющихся, слуги Пробудившихся вплотную поджались к планете, оказавшись зажатыми между атмосферой и окружившими их кораблями Союза. Нырнуть в атмосферу крупнотоннажные боевые суда не могли — не приспособленные для такого маневра гиганты просто рухнули бы на поверхность грудами бесполезного раскаленного хлама, погребая под собой атакующий десант и, тем самым, уменьшая вероятность успеха собственной кампании. Даже Пробудившиеся это понимали.
Вот и висели корабли противника, прикрывая десантные силы и постепенно превращаясь в густой слой орбитального мусора. Появление же очень злой Каалуси, на пару с линкором Крыльев, только ускорило этот процесс…
***
Угруг Ло радостно улыбался.
Что может быть лучше для последователя Кхара, чем добрая драка в соотношении один к тысяче? К сожалению, подобным обстоятельством его обеспечить не могли, но вот бой один к десяти или даже к сотне — это да, это было. Можно было и больше, но ширина ущелья и количество набившихся сюда членистоногих тварей не позволяли.
Зато ему придется делиться врагами всего с дюжиной собратьев, что не могло не радовать. Но они были в таких же доспехах и со Священными Усекателями в руках. Это огорчало…
Но если выйти чуть вперед, обосновав это…
— Даже не думай, — грозно рыкнул стоящий рядом командир, заметив намек на движение Угруга. — Отправлю в резерв. Будешь доспехи языком полировать.
— Да, вождь, — уныло признал берсерк, тяжело вздыхая.
Бой — это хорошо. А вот командиры — это плохо. Или хорошо? Нет, пожалуй, все же хорошо — командиры обеспечивают хороший бой. Правда, сами лезут вперед. А это уже плохо…
Дальнейшие мысли из головы Угруга, и так не блиставшей особой светлостью, вытеснила внезапно вскипевшая кровь. Огромные мышцы краснокожего задергались в спазмах, пытаясь хоть куда-то стравить внезапный прилив энергии. А было ее столько, что простого воина разорвало бы на части только от одной тысячной доли этой силы.
Древние рунные доспехи тут же засияли сакральными узорами, реагируя на прелюдию к Песне Битвы. А через секунду вдалеке раздались… нет, не звуки. Но «ощущения» врагов.
— Слабые, — вздохнул стоящий рядом с Угругом командир.
«Да, слабые» — мысленно согласился с ним берсерк, немного вернувший контроль над собственным мышлением. — «Зато их много. Очень-очень-очень много!»
Он предвкушающе облизнул пересохшие губы. Захотелось содрать шлем и, вдохнув полной грудью, кинуться вперед, но… Дисциплина — это плохо. Она не дает волю чувствам. Хотя бы первое время. Или это хорошо?
Угруг опять запутался.
Впрочем, он сюда не думать пришел. Берсерку вообще сложно думать, когда рядом враг. Даже слабый. Но его много. Но он слабый…
— Сложна, — скрипнул зубами стоящий по правую руку от Угруга собрат. — И долго. Не люблю ждать…
Но больше ждать им и не пришлось — раздался свист и прямо перед ними, сминая копошащихся насекомых, упал дроп-бот. Большой. Закопченный. А в нем был враг…
— ГРАОООООР ВААААРРРРГХ!!!
От дружного вопля тринадцати луженых глоток ущелье заходило ходуном. Пауки, которые в принципе не знали такого чувства, как «страх», с перепугу попадали со стен, пуча в сторону взбесившихся берсерков раздувшиеся фасеточные глаза.