«Дорогой, а как же Лило?» - раздался в другом ухе ехидный голосок Чешуйки. – «Мне сказать ей, что…»
«Лило – это не тентаклиевая хрень, а милая девушка с восемью странностями», - я прикрыл глаза и помассировал веки, потому как боль из руки начала потихоньку передаваться в голову. – «Хотя нет. Если считать мозг – то с девятью странно…»
Договорить не успел, потому как пришлось делать сальто назад через спинку кресла из сидячего положения – там, где мгновение назад были мои яйца, воткнулся чуть загнутый черный коготь.
- Дорогой мой муж, - от ласковой улыбки появившейся на столе кальмарки мой кишечник предупреждающе заворочался и забурчал, грозя сбежать из организма своего глупого хозяина вместе с содержимым. – Как у тебя дела? Как успехи? Ничего нигде не мешает? Не жмет?
- Да ручка побаливает, - я сделал осторожный шаг назад.
- А головка не бо-бо? – ласковая улыбка совсем не вязалась с холодным взглядом и хищно шевелящимися щупальцами. – Особенно нижняя? Давай отрежу, может, верхняя работать будет лучше?
- Отрастет, - неуверенно ответил я.
- Смотря как и чем резать, - заявила моя пятая женушка и резко сорвалась с места.
Уклониться я смог только за счет заранее раскрученной берсы. Да и Лило атаковала не всерьез, больше дурачась. Но даже такое «дурашливое» настроение стоило моей каюте трех длинных борозд в бронированном полу и одного выпотрошенного кресла.
- Между прочим, это как минимум не культурно! – крикнул я, лихорадочно выбирая между дверью в спальню и шлюзом в коридор. Первая была уже открыта, а вторая открывала больше пространства для маневра.
- Это говорит тот, кто лишил меня девственности ПАЛЬЦЕМ? – прищурилась кальмарка.
- Ты мне это теперь всю жизнь припоминать будешь? – я все же начал плавно смещаться в сторону спальни.
- И даже дольше, - одно из щупалец метнулось вперед, но я успел уйти перекатом и коготь чиркнул над головой, срезав всего пару волосков. – Так что даже сдохнув, ты от меня теперь не отвяжешься!
- Не скажу, что сильно этим фактом расстроен, - пробормотал я, делая рывок в спальню спиной вперед и в последний момент спасая горло от промелькнувшего черного когтя.
А в следующее мгновение позорно споткнулся о подставленное щупальце и упал на мягкую кровать. Встать уже не получилось – Лило тут же навалилась сверху, оседлав мои бедра и надежно фиксируя щупальцами конечности.
- И это моя сестра еще не в курсе всех «нюансов», - промурлыкала моя жена, наклоняясь вперед и буквально касаясь моего носа своим. – Прибить бы тебя, Вестник…
- Кхм… - раздалось с потолка. – Командующего убивать нельзя. Я еще им пополь… В смысле он хороший!
- Угу, очень хороший, - кивнул я, прикидывая, не активировать ли мне «многоногого многорука» и не устроить ли «хентай двух осьминожек»? – Может, все-таки скажешь, зачем прискакала? Вот не верю, что внизу нет никаких дел или тебе невтерпеж повторить первую брачную ночь.
- А самому догадаться? – улыбнулась Лило, смотря на меня черными, без белков и радужки, глазами. В упор довольно пугающее зрелище.
- Рука?
- Угадал, - кивнула кальмарка, слезая с меня и устраиваясь рядом на кровати. – Буду страховать. И ампутирую, если что-то пойдет не так.
- А разве это поможет? – удивился я, тоже принимая сидячее положение.
- Я же уже сказала, - улыбнулась пятая жена и демонстративно выпустила из щупалец когти, - смотря чем и как отрезать. Я ведь не только плоть тебе отчекрыжу, но и… кусочек души. С паразитом.
«Йасасайх не паразит! Йасасайх – Ловец Душ!»
- Ну да, ну да, - я невольно повел плечом. – А не хочешь сказать, что будет при «ста процентах слияния»?
«Йасасайх не знает. Йасасайх уже говорил. Смертный не слушал Йасасайх? Глупый смертный».
- А вот тут я с этой зверушкой вынуждена согласиться, - вздохнула Лило, аккуратно расправляя короткую юбочку. – Муж мне достался на удивление… не умный. Есть-то хочешь, дорогой?
- Еще как! – тут же закивал я.
- Тогда пошли, приготовлю что-нибудь, - улыбнулась кальмарка, мягко соскальзывая на пол.
- Только там кухни нет! Гостиная, кабинет и спальня!
- Пф… Дорогой, ты плохо меня знаешь.
Через пять минут я сидел все на том же месте, в кресле, которое шустрые дроиды-уборщики успели непонятным образом то ли восстановить, то ли тупо заменить, и завороженно наблюдал за мелькающими в воздухе черными когтями и парой поварёшек.
Готовила Лило прямо посреди гостиной, на столе. Вернее, на открытом зеленоватом пламени, горящем в трех сантиметрах над столешницей. Над которым мирно левитировали тяжелая чугунная сковородка, казанок и кастрюлька. Откуда она их достала – я не знаю. Откуда она достала мясо и овощи – я не знаю. Как она заткнула пожарку, которая только и успела мигнуть мне на нейросеть предсмертным красным всполохом – я не знаю…