- Дуся моя дочь, - усмехнулся я.
- В курсе, - продолжил мужик. – Нагулял смолоду, всякое быва…
- Мне почти тридцать, - я откровенно оскалился. – Какое «смолоду», чувак? Ей на вид меньше восемнадцати не дашь!
- Тогда…
- Она - порождение моего прокопченного хентаем и порнухой подсознания и силы одной Древней Богини. И настоящая её форма – сине-зеленый слайм.
- Это которая слизь? Как в старых играх?
- Она самая, - я довольно посмотрел на ошарашенные глаза парня. – А Игорь, хочу напомнить, вообще -то оборотень-инсект.
- Это я знаю…
- Который во время секса не может удержать свою форму и превращается в здоровенного жука. Со здоровенным хитиновым елдаком.
- Кха… Кха… - Кирилл подавился воздухом.
- Так что можешь не переживать, и для твоей дочурки рано или поздно найдется «рыцарь без страха и упрека». Или, вернее, без страха и комплексов. Если, конечно, ты сам не…
- Нет, - твердо заявил мужик. – Она моя дочь!
- Как говорится, инцест – дело семейное…
- В морду дам.
- Силенок не хватит.
- Твоим женам нажалуюсь.
- А вот это уже серьезно…
Тем временем мы добрались до нужных апартаментов, расположенных неподалеку от улья Раф-Хас. Кирилл коснулся двери, через нейросеть посылая запрос хозяйке. Через пару секунд дверь подалась чуть вперед и скользнула в сторону.
Мы вошли.
В каюте царил почти интимный уютный полумрак. Металлический пол был застелен чем-то вроде мягкой зеленой циновки, стены занавешены какой-то светло-салатовой тканью, но из мебели были лишь небольшой столик с четырьмя стульями, крохотный кухонный уголок и мягкий диванчик у дальней стены. Кроме этой комнаты были еще спальня и ванная, в которые вели отдельные двери. Все помещения не слишком просторные, но для одного человека этого хватало за глаза.
Марьяна стояла у плиты спиной к нам и, судя по запаху, варила кофе.
- Садитесь, сейчас все будет, - махнула она рукой в сторону стола, на котором уже стояли три тарелки с яичницей с сосисками и графин с каким-то соком. – Кирилл, мог бы хоть предупредить чуть раньше, а то я ни себя в порядок привести не успела, ни хоть что-то нормальное приготовить…
- Да мы как бы не голодные, - ответил я, садясь за стол. – С Лило особо не поголодаешь.
- Это да, - согласился Кирилл, невольно поглаживая свой живот. – Она жуткая, но вот готовит так, что слопаешь вместе с тарелкой и не заметишь.
- Ну уж извините, - фыркнула девчонка, ставя на стол три чашки с ароматным кофе. – Если бы у меня было несколько столетий практики, то…
- Боюсь, там счет идет совсем не на столетия, - вздохнул я. – Вот уж воистину хтонический монстр…
«Что-что, милый?» - тут же раздался в голове ласковый голосок моей тентаклиевой супруги.
- Ничего, дорогая, - улыбнулся я и пояснил смотрящей на меня недоуменными взглядами парочке людей, – она время от времени мониторит мои мысли.
Хотя, выражение «парочка людей» теперь будет не совсем точным.
Марьяну теперь за человека нельзя было принять при всем желании. Даже Ксулукс, изначально являющаяся инсектом, была внешне более человечна.
После того, как Раф-Хас поработали над юной телепаткой, она начала взрывообразно расти и сейчас по росту не уступала тому же Кириллу. Но никак не шириной плеч. Напротив, девочка была болезненно тощей, с бледной кожей и белыми волосами, из которых торчали тонкие усики-антенны с горизонтальными ворсинками, делающими её похожей на мотылька. Еще большее сходство с этим насекомым ей придавали слегка увеличенные глаза с большой черной радужкой, светло-серые мягкие крылья, сложенные на манер плаща и белая мягкая шерстка, растущая на ключицах на манер шарфика, на запястьях и лодыжках. Зубки, видные при улыбке, были более тонкими и заостренными, чем у людей. Да и больше их было раза в два.
Но главное, что меня печалило…
- Ну извини, - фыркнула девушка, слегка надув щечки.
- За что? – не понял Кирилл.
- Да я не тебе, - вздохнула Марьяна, осторожно взяв в ручки свою кружку. – А наш Командующий извращенец…
- Да это как бы все знают, - пожал я плечами.
- Только ты первый, кто оценивает меня как «ебабельна, но жаль без сисек».
Кирилл, отхлебнувший в этот момент кофе, подавился и закашлялся.
- Что?! – возмутился я на его негодующий взгляд. – У меня мозг так работает, я не виноватый! И не надо так смотреть, дальше мыслей дело не зайдет – малолетками не увлекаюсь! Лет через семь приходите, тогда поговорим.
- Ты точно ненормальный, - вздохнул опекун Марьяны.