Во, вроде полегчало.
А теперь можно подумать.
Очки характеристик я распределю потом, сейчас они роли особой не сыграют. На новый титул лучше вообще не смотреть, чтобы не возникло острое желание найти способ дать местной Системе физическое тело. Просто для того, чтобы потом его трахнуть. По голове. Чем-нибудь тяжелым.
Достав набор метательных игл, попытался использовать на них новую способность. Пачка в три сотни тонких спиц спокойно растворилась в моей руке, оставив после себя по небольшому тату на каждой ладони в виде палочки, изображающей спицу, и цифры «пятьсот». В смысле, это количество идентичных предметов? Вообще замечательно!
Легкое усилие воли и в левой руке появилась метательная игла. Еще одно усилие — и она вновь исчезла. Потребление энергии — совсем смешное. Причем трата идет моей серой маны, а не божественной. Но с другой стороны, оно и понятно — это просто маленькие куски обычного железа в простенькой форме, а не накачанные древней магией божественные артефакты из непонятного металла.
В те же тату отправился и набор отмычек. А после этого я позволил себе радостную лыбу от уха до уха.
Инвентарь. Или пространственный карман. Я его таки получил!
Только для этого нужно было докачаться до шестидесятого уровня, стать практически внесистемным чудовищем с несколькими формами и подведенными к заднице трубками с маной кучи богов, а потом еще пошнырять по разным мирам и спасти их от всяких неадекватных здоровенных террористов сверхбожественного уровня.
Мля.
Моя жизнь — говно.
Уйду в горы. Сяду в пещеру. Буду дрочить дянь-тянь и получать плюшки за игру со своим лысым небритым… тьфу, бля! Фив, ты заразна!
«Закончил?» — раздался в голове до противного веселый голос Чешуйки. — «У нас гости!»
Да? О, точно! Ну-ка, ну-ка…
Пока я у стены страдал херней, в тупичок завернули четверо: двое волокли за руки безвольно повисшего между ними третьего, а еще один коротышка замер у входа в переулок — видимо, встал на стреме. Двойка крепышей прошествовала мимо меня и бросила свою жертву на грязный каменный пол. Сурово нависнув над побитым тощим сородичем, один из коротышек угрожающе засопел и выдал фразу в духе старых криминальных боевиков.
— Ну вот ты и попалась, Крыска!
— Я… я же… — чуть ли не плача, тонким голоском выдала их жертва.
— Ты не что?! — взревел один из гномов. — Это не ты обчистила Хромого, так что ли?! Да хуй тебе в зад, хвостатая мразь! Чистюк тебя видел! Где деньги, сука?!
Его напарник тем временем попытался еще раз пнуть жертву, но та неожиданно ловко извернулась и гном с криком отскочил назад, держась за рукоять торчащего из бедра тонкого стилета.
«Не жилец», — машинально отметил я, глядя на текущую потоком кровищу и понимая, что перебита бедренная артерия.
Напарник воющего гнома тем временем достал откуда-то из-под одежды небольшой топор на короткой ручке и с воплем «Ну все, сука, допрыгалась!» бросился на жертву. Та попыталась отпрыгнуть назад, но избитое тело окончательно покинули силы и получилось только отползти на пару шагов назад. Оскалившийся гном уже замахивался топором у нее над головой, но в самой верхней точке замаха его руки вдруг ослабли и топор, выскользнув из разжавшихся пальцев, ткнулся острием ему в макушку — череп, конечно, не пробил, но вот скальп попортил и крови пустил целый поток.
— Это что за блядь?!! — заорал гномик, смотря на торчащие из плеч и предплечий спицы. По три на каждую руку. — Какого хуя?!!
Ответ он получил в виде легшей на макушку черной когтистой лапы.
— Моего! — пафосно произнес я, позволяя Саси вытянуть из бандита душу и ощущая эпический фейспалм от Чешуйки.
Когти руки сомкнулись в кулак, не ощущая больше сопротивления в виде черепушки гнома по причине превращения того в черный пепел. Криков ужаса, что хорошо, не было. Впрочем, некому было вопить — жертва бандитов и, по совместительству, воровка находилась в очень хреновом состоянии, а дружков этого фентезячьего Раскольникова я упокоил в первую очередь.
Собрав обратно иглы, подошел к обреченно скулящей воровке.
Тощая, мелкая, с короткими рыжими волосами и большими зелеными глазищами на половину конопатой мордашки. Одежда простая, добротная, но сильно грязная и местами порванная. Впрочем, было видно, что девушка за собой следит, а вся чумазость была получена недавно — сквозь запахи крови и грязи отчетливо ощущались нотки аромата приятных духов, а не застарелый запах немытого тела и перегара, как это обычно бывает у бродяжек.
А еще у девушки были два больших звериных уха, покрытых короткой черной шерстью, и длинный крысиный хвост.