Первый же удар обновленного оружия заставил содрогнуться всю огромную тушу станции. Вот только и само лезвие пошло трещинами, а у моего тела носом хлынула кровь. Второй удар вызвал огромную трещину через весь корпус и отключение щитов станции. Со всех сторон полыхнуло пламенем, а где-то вдалеке приборы засекли высокомощные скачки энергии, характерные для взрыва чего-то очень-очень мощного. Кажется, ядерный арсенал. Или реактор. Флот противника не стал ждать третьего удара и попытался накрыть меня залпом, но я успел слишком глубоко вгрызться в корпус станции и многотонная броня меня прикрыла… на несколько секунд. Но этого вполне хватило, чтобы с глупым подгыгыкиванием ударить уже начавшим разрушаться топориком в третий раз, по всем заветам русских сказок.
Илюха явно решил, что раз «горит сарай, то гори и хата». То бишь выдал через уже почти распавшееся оружие максимальный свой потенциал. Заодно расщепив алебарду, обе руки доспеха и, кажется, намного поджарив мою родную тушку — все же в состоянии Касии пропускать через себя ману последователя Граора не слишком умный поступок.
Зато как полыхнуло… Как полыхнуло! Как полыхнуло? Угу. Не знаю я как полыхнуло, потому как уже ни черта не видел…
Очнулся я в крайне паршивом состоянии. Причем на всех «уровнях».
Астрал гудел, зудел и ныл. Там явственно что-то похрустывало и кто-то постанывал. Только не сладко, а словно со страшнейшего бодуна. Я бы прощупал там чего и как… если бы не было так плохо еще и на физическом уровне. И да, мне тогда не показалось — тело действительно хорошенько зажарилось от потока силы Иль-Сафора и регенерировало очень медленно. Уж не знаю, как я выглядел сразу после той атаки, но сейчас вся грудь и руки представляли собой сплошной пузырящийся ожог с кусками обугленной плоти, а левая ладонь вообще пропеклась до костей. С правой рукой было полегче — там все же Саси сидит, но… полегче было физически. А вот «тонкое тело» мне там явно порвало в хлам и оттого боль была не слабее, а то и сильнее. Да и Ловцу явно досталось — кажется, это он там стонет и воет.
Кстати, про состояние рук я узнал визуально. Просто потому, что рукава ББС и часть нагрудной пластины мне так же спалило, что уже говорило о многом — этот скаф так-то был переделан и благословлен все той же парочкой Древних и до этого с честью выдержал не одну передрягу. К счастью, у меня в астрале находился бокс для ремонта. К несчастью, в тот астрал я скаф отправить смогу явно нескоро.
«Третий уровень» паршивого состояния заключался в Леди. Мой новенький доспех лишился обеих рук, правой ноги по колено, головы и большей части бронепластин. Про более мелкие повреждения я вообще молчу. К счастью, кабина пилота и наиболее важные системы находились в корпусе и имели повышенное бронирование, так что разгерметизация мне не грозила. Да и летать МД мог, хоть и не так шустро и изящно. А вот сражаться — уже нет. И сможет ли когда-нибудь вновь — тоже вопрос актуальный, ибо никаких ремонтных систем, как у того же скафа, к Леди не прилагалось. К тому же, полное слияние мне сейчас было недоступно — мало того, что доспех поврежден, так у меня самого еще порты на руках сгорели.
В общем, на ближайшие пару суток военные действия для меня строго противопоказаны…
Когда спустя пару часов организм немного восстановился до уровня, когда простое мышление перестало вызывать головную боль уровня «выбейте мне уже мозги, чтобы не мучился», я все же включил остатки сенсорного комплекса и осмотрелся. Пусть большинство систем ориентирования, слежения и сканирования находились в потерянной «голове» доспеха, но оставшегося все же хватило для анализа окружающей картины и осознания глубины задницы, в которую угодила моя тушка.
Итак, вокруг остатки той самой станции захватчиков. Разъебало её знатно — на пять неравных частей, две из которых оплавило до едва опознаваемых груд металлолома, две просто перекорежило, а одна, самая маленькая, была еще более-менее целой. Леди прицепилась как раз к этой самой целой части. Чуть дальше дрейфовал различный мусор, оставшийся от кораблей вторженцев и ушастых. Состояние было… разным. Но по-большей части на уровне «это только на переплавку». На краю чувствительности моих сенсоров висела перекореженная громада станции-колонии с крутящимся вокруг неё мусором. И финальным штрихом ко всей этой картине была… Тишина.