– Нет, только тем, кто страдал перед этим, – проворчал Старый ангел. – Да шучу я, – отмахнулся он от взгляда ангела Z.
– По Правилам неба, утвержденным в 8 году от Рождества Христова, – быстро перечислял Правила дарования счастья ангел Z, – во-первых, счастье дается плачущим взрослым мужчинам, потом сразу же за ними – плачущим маленьким детям, затем – добросердечным женщинам, следом за женщинами – не злым старикам, а за стариками – говорящим животным, и потом уже – всем остальным!
Ангелы и архангелы молча внимали, они и так знали Правила дарования счастья, но всегда с удовольствием слушали их повторение. Особенно про добросердечие женщин. Оно их умиляло...
– Что все-таки вы можете сказать о людях, которые приходили в этот раз?.. – Ангел Z вновь обвел всех глазами.
– Люди боятся крайностей, – перебивая друг друга, отозвались ангелы.
– Люди обожают крайности!.. – был ответ переглядывающихся архангелов.
– Вы уверены, что хотите счастья, спрашивал бы я у каждого, ведь оно дается с условием заметить его, – сказал Забывчивый, поправив нимб у Запальчивого архангела... Тот поблагодарил кивком, и нимб снова чуть не слетел.
Опять начался уже подробный анализ дарования счастья всем пришедшим в первый день в храм пророка Илии.
– Может, ему резиновую женщину вместо мечты?.. – тихо шутили ангелы, когда сортировали мужские просьбы о счастье.
– Может быть, ей новый телевизор, а не мужика?.. – довольно зло разбирали они женские просьбы.
– Минимально счастливый желает всем счастья, и – наоборот, – вздыхал ангел Z, набирая слепым методом ангельскую кириллицу на клавиатуре лэптопа.
– Минимум счастья для людей – это поесть клубники, выспаться, заняться сексом, – зевнул Молодой ангел.
Плавная речь ангела Z внезапно прервалась:
– Что хочет это замшелый человек?.. – взглянул он в список.
– Да он не такой уж и замшелый, – тоже всмотрелся внимательнее в замшелого на мониторе лэптопа Старый ангел. – Я тыщу раз замшелей его...
– Он просил себе...
– ... жену сына! – Запальчивый архангел присвистнул.
– А сына – того самого. – И Молодой ангел провел пальцем по шее. – Это уже сверх нормы.
Ангелы и архангелы сидели и молчали.
– Зачитываю. Сегодня сверх дневной нормы надо осчастливить триста восемьдесят шесть человек, включая одну собаку. Кто – за?.. – Ангел Z одним духом зачитал вслух все имена страждущих. – Я никого не пропустил?.. – поинтересовался он и набрал номер межгалактического мобильного телефона.
– Вот, один замшелый русский попросил счастья для себя и горя для... – начал живо говорить ангел Z.
– Дайте ему!.. – был ответ, и связь внезапно прервалась.
– Что дать?.. Счастье или горе? – недоуменно посмотрел на звезды ангел Z, снова набирая трехзначный номер.
– Давай и то, и то! – после того как связь наладилась, был ответ из небесной канцелярии. – Присылайте заявку и на счастье, и на горе этому вашему замшелому!..
– Да он не наш, он – русский, – бормоча, открестился от замшелого ангел Z. – А целесообразность?..
Но связь снова исчезла, как в тартарары и... больше не налаживалась.
– Сказали прислать заявку, и мы пришлем, – истово кивнул в молчащую трубку ангел Z.
– Нельзя наступать человеку на его душу и сердце, а счастья можно давать сколько хочешь, – так, в никуда, сказал Запальчивый архангел и прикрыл рукой глаза.
– Нельзя? А почему?.. – Старый ангел потряс нимбом и снова надел его себе на голову. – Они друг другу наступают на душу и на сердце, люди эти самые...
– Нет, вот наступать нельзя! – повторил Забывчивый архангел. – Нам, в смысле, нельзя, а им можно... «Не навреди», – сказано в своде правил выдачи счастья.
– Какая-то штамповка счастья, вы не замечаете?.. – проворчал Старый ангел, выключая свой лэптоп.
– Жесткач, – сразу согласился Средний ангел.
– Пати на кровати, – вздохнул Молодой ангел, глядя с крыши на землю, где возле гостиницы на улице Цандера собирались проститутки во главе с толстой «мамочкой».
– Расколбас, – морщась на упитанную «мамочку», вздохнул Забывчивый архангел. – У нас же лимит. Пятистам просившим человекам все равно счастья никак не сможем дать.
– Терпение, – Ангел Z кивнул на юг, – всем, кто попросил в эти три дня счастья, – дадим из загашника!
– Почему? – хором удивились ангелы.
– Видели зарницы?.. – Ангел Z зорко смотрел на вспыхивающий красными всполохами юг.
– И что?.. – Молодой ангел привстал.
– Скоро аттестация, – немного не в тему подал реплику Забывчивый архангел.
– Пошлют в Конго негров счастливить?.. – поежился Старый ангел и, подтянув мозолистые ноги к груди, пригорюнился.
– А в России разве лучше? – Средний ангел прихлопнул комара.
– Загорим, станем неграми в Конго. – Старый ангел вздохнул, прикрыв рукой глаза.
– В Италию бы, – мечтательно улыбнулся Молодой ангел, – я еще ни разу в Италии не был... Ну, все на сегодня?..
– Все. – Ангел Z наклонился и обозрел все четыре подхода к храму.
– Что там? – следом наклонился Забывчивый архангел.
– Пусто, охрана в машинах спит, и дождь собирается, – ответил ангел Z, взглянув на тучу, закрывавшую звезды.
– А охрана у образа?
– Спит. Значит так, спускаемся в храм и поспим в комнате отдыха отца Серафима, – поднимая отстегнутые крылья, решительно направился к выходу с крыши ангел Z.
– А если нас увидят?.. – Старый ангел стоял с крыльями в руках и зевал.
– Притворимся пришельцами, – улыбнулся ангел Z.
– Другие цивилизации, и я – их посланец! – сдвинув брови, надулся Забывчивый архангел.
Ангелы прыснули...
В храме, на лавках, покрытых шелковыми подушками, спали ангелы, прикрывшись крыльями. Опущенные уголки губ и тихое дыхание раздавалось едва-едва. И пока спали они – в храме пахло розами...
СЕМЕЙНАЯ ДЫРА
– В моей жизни совсем мало тайн, почему-то совсем мало тайн, – охала Наташа, вставая.
Она вспомнила, как вчера промокла до нитки и в босоножках-туфлях зачем-то ходила в храм. Горло не болело, и это было удивительно.
Наташа прислушалась – в ванной громко лилась вода и кто-то с садистским восторгом сморкался!.. Накинув халат и туго перетянув его поясом, Наташа по привычке пригладила всклокоченные волосы, поплевав на них для укладки, решительно взглянула на себя в зеркало у кровати и... отвела глаза.
– Когда я утром смотрюсь в тебя, мне очень хочется тебя разбить! – пробормотала Наташа, взяла расческу и несколько раз машинально провела ею по волосам.
Ничего не изменилось за годы. Ржавые пятна в растрескавшейся желтой ванной, древняя кособокая колонка на кухне, в углу прихожей старые носки, запах из туалета... Все, как и десять лет назад.
– Голова ватная, ноги поролоновые, – бормотала Наташа, включая газ и открывая холодильник.
Достав привычный набор – вчерашнюю рисовую кашу, увесистую жопку докторской колбасы, три яйца и масло, Наташа быстро начала готовить завтрак, только руки стремительно мелькали над плитой.
– Наташа! – высунулся из ванной ее благоверный с мыльной пеной на щеках. – Ты скоро? Спишь много, Наташа...
«Мне достался битюг, что и требовалось доказать...» – мешая кашу в кастрюле, добродушно возмутилась Наташа.
Каша горела, чай кипел, Наташа задумчиво глядела на волнистого и бойкого попугайчика в клетке, и сердце ее сжималось. Нет, даже скорее ежилось.
«Я появилась на свет, видимо, от какого-то чумового сперматозоида, – глядя на спину мужа, мелькавшую в проеме дверей, думала Наташа, заваривая чай прямо в чашках. – Ну зачем я вчера просила счастья? А вдруг и правда оно свалится на мою нечесаную голову, и что я буду с ним делать, а?.. Возьмет, постучится в дверь, а я и не услышу? – Наташа взглянула на часы и аккуратно, чтобы не расплескать, поставила на стол чашки с чаем и выключила газ. – Мои невероятные мечты! – вздохнула она и, установив в центр стола кастрюльку с горячей рисовой кашей, кинула в нее остаток вологодского масла из пачки. – Вот Зальцбургский фестиваль, к примеру, или праздник хризантем в Японии... Ну неужели я никогда так и не увижу их?»