— Я смотрю, ты добрая девочка.
— Я знала, что ты заметишь, босс. Открывать пора. Вон, этот, как его… уже дверь подпирает.
В стекло, загородившись ладонями от света, требовательно заглядывает пьяный в сопли Калдырь.
***
— О, неужели я чувствую запах кофе? — спросил Калдырь, приняв два по сто и перестав походить на человека, который собирается прямо сейчас умереть от алкогольной интоксикации.
— Промывал машину, — кивнул я. — Пока не чувствую себя с ней достаточно свободно.
— Готов рискнуть.
— В таком случае первая порция за счёт заведения. Мне тут одна девица набросала инструкцию, но в результате я не уверен.
Засыпал зерна, проверил уровень воды, глянул на манометр, сверившись с оставленной подружкой Швабры бумажкой, выставил ручки в комбинацию «средний эспрессо» и, решившись, потянул чёрный эбонитовый рычаг. Машина вздрогнула, загрохотала, загудели какие-то приводы, затарахтела мельница. Потом зашипел пар, дрогнула стрелка манометра, полился в чашку чёрный напиток.
— Хм… А неплохо! — оценил Калдырь. — Даже очень неплохо! Если организовать что-то с выпечкой, то можно открываться пораньше и собирать денежки тех, кто любит выпить кофейку в обед.
— Обдумаю, — кивнул я, глядя, как в дверь осторожно и неуверенно заглядывает женщина.
Осмотрев пустой зал, она решилась и вошла.
Статная негритянка с лицом интеллигентным и строгим, что подчёркивается стильными очками. В скромном платье, с небольшой сумочкой. Смотрится в баре слегка чужеродно, но я затруднился бы сказать, почему. Просто ощущение.
— О чёрт, — тихо прошипела Швабра, отступая задом в подсобку, — меня тут нет!
— Здравствуйте, — сказала женщина голосом, от которого я испытал непреодолимый порыв немедленно встать. Спасло то, что уже стою. — Я не из тех, кто ходит по барам, но почувствовала запах кофе…
— К вашим услугам, мадам. Эспрессо?
— Капучино, если не сложно.
— Сложно, — признался я. — Нет молока.
— Очень прискорбно, — сказала негритянка, строго глянув поверх очков, и мне стало невыносимо стыдно. Не смог. Не оправдал. Плохой мальчик.
— Завтра будет, — сказал я почему-то покаянным тоном. — И молоко, и сливки, и выпечка.
— В таком случае, — женщина сменила гнев на милость, и сразу стало легче, — сделайте двойной эспрессо. Но завтра я проверю!
— Исправлюсь, мадам!
Кофе привёл строгую даму в более благодушное настроение, она обвела стойку внимательным взглядом, неодобрительно покосилась на Калдыря, который от этого чуть водкой не поперхнулся, потом посмотрела на изящные золотые часики на руке и попросила:
— Вы не могли бы включить радио? Пропустила этот выпуск, хочу послушать хотя бы концовку.
— Секунду, принесу приёмник.
В подсобке сверкнула глазами из тёмного угла притаившаяся Швабра. Я аж вздрогнул.
— Она ушла, босс? — спросила та требовательно. — Скажи, что она ушла!
— Кто?
— Училка наша.
— Ты её боишься?
— А то! Она как глянет, сразу все грехи с первого класса припомнишь. Скажи, как уйдёт, ладно?
Водрузил громоздкий тяжёлый радиоприёмник на полку за стойкой, воткнул шнур в розетку и повернул ручку, включая. Тишина, потом нарастающее шипение из которого постепенно проклюнулся голос:
— …Мы найдём отродья. Даже если для этого нам придётся взломать все двери в городе.
— Только не мою, — послышалось скрип какого-то металлического механизма. – Видишь этот арбалет? Обычно я храню его под стойкой, на случай если кому-то пиво ударит в голову.
Я, влекомый внезапным порывом, сунул руку глубоко под стойку. С нижней стороны доски висит что-то металлическое, холодное и даже на ощупь опасное. «Однако» — подумал я, сделав вид, что ничего не случилось.
— Ты готов стрелять в меня, старый друг? Из-за ведьмы? — трагически вопросил голос в приёмнике. — Неужели правда то, что о ней говорят? Она действительно лишает разума тех, кто её коснулся?
— Я готов стрелять в любого, кто захочет вломиться мой дом, — спокойно сказал владелец арбалета. Его голос отчего-то показался знакомым. — И чёрта с два ты прикоснёшься к моей дочери.
Приёмник разразился торжественной и зловещей музыкальной кодой: «Вы слушали радиопостановку «Отродья Ведьмы»! Продолжение следует!»
— Ну вот, почти всё пропустила, — пожаловалась учительница.
— Следите за сюжетом?
— Разумеется, — сверкнула очками она. — Это же классика хоррора, отличный образец литературы такого рода. Если вы назовёте её «бульварщиной», я обижусь!