— Мне его вручили в полиции вместо грамоты за гражданскую сознательность.
— В смысле, босс? Ты должен его повесить на стенку в рамочке? Мне не нравится эта идея. Он не впишется в интерьер.
— Если бы, — вздохнул я. — На самом деле всё хуже. Мне его отдали в рабство. Временно. Отрабатывать нанесённый материальный и моральный ущерб. Так что это, в некотором роде, казённое имущество города, выданное мне в управление.
— И ты с ним можешь делать что угодно? — восхитилась Швабра. — Кру-у-уть… А я? Мне тоже можно? Эй, говнюк, а ну… Блин, не знаю… Спляши!
— Слы, жаба, не беспредель, — уныло ответил панк. — Не надо так.
— Перестань баловаться, — пожурил её я. — Оборудование следует использовать по назначению, относиться к нему рационально и, по возможности, сохранять в целости.
— Ну блин, чел! Чего ты меня чморишь, чел?
— Вот ещё, — с досадой сказала разочарованная Швабра. — Я отказываюсь иметь дело с таким негигиеничным оборудованием. У нас тут, между прочим, заведение общественного питания! Если бы пол был такой грязный, как он, ты бы меня уволил, босс.
— Слы, герла, как чела прошу, завали, а?
— О, босс! — воодушевилась внезапно Швабра. — Я могу его отмыть из шланга во дворе! Когда брат надирается так, что валит в штаны, я его вытаскиваю за шиворот на заднее крыльцо, стаскиваю джинсы, и обдаю струёй из пожарного гидранта! Он так смешно верещит! Тут тоже есть пожарный гидрант, босс! Главное, шланг правильно подключить, но я умею. Там, правда, такой напор, что яйца оторвать может, но зачем ему яйца?
— Слы, пиплз, вы какие-то трындец стрёмные… — окончательно расстроился панк. — Может, зря я не выбрал тюрягу?
— Так, — сказал я. — Повеселились, и хватит. Пошли, Говночел.
Отвёл панка наверх, показал ванную.
— Всё шмотье в этот мешок. Сам в ванну. Мыло на полке. Пока не отмоешься, не выпущу. Ещё нам тут блох развести не хватало.
— Но, чел…
— Попросить уборщицу помыть тебя из шланга?
— Сорьки, чел, не надо, чел! Жаба у тебя лютый кринж, чел, я её рили сцу, чел!
— Правильно делаешь, — кивнул я. — Очень правильно.
Одежду вынес на задний двор, бесцеремонно проверил карманы. Нашёл мятую пачку папирос, спички, открывашку, пустую фляжку, два презерватива в упаковке — да он, похоже, оптимист… Ни документов, ни денег. Отвлекла Швабра.
— Босс, зря ты роешься в этом тряпье без перчаток.
— Помою потом руки с хлоркой. А ты возьми мешок и отнеси в прачечную.
— Босс, — сказала она, запихивая одежду панка обратно в мешок, — если он будет шляться по бару голым, тряся своей пипиркой, то я несогласная. Мне брата-дебила хватает. И я что-то не видела у него запасной одежды.
— Идеи? Предложения?
— Могу притащить братово. Он такой же мелкий худой говнюк.
— А тебе не влетит?
— Брат не заметит. Он всё равно не меняет одежду, пока та на нём не сгниёт.
— Ты всё время такие гадости говоришь про свою семью…
— Если бы ты их видел, босс, ты бы понял, что это комплименты.
***
— Слы, чел, ну, ты чо, чел? — заныл панк, рассматривая одежду. — Что за реднековские хоботья? Это вообще некруто, чел, рили! Где мой прикид, чел?
— В могильнике для отходов повышенной токсичности, разумеется.
— Да ты гонишь, чел! Скажи, что ты гонишь? — испугался он.
— Ладно, в прачечной они. Завтра вернут. Уборщица принесла одежду и садовый секатор.
— Слы, а секатор зачем, чел?
— У человека должен быть выбор, — сказал я назидательно, — и у тебя он есть. Ты можешь выйти одетым, или выйти, как есть. В этом случае секатор ей пригодится.
— Вот же рили стрёмная жаба у тебя, чел… — поёжился панк.
— А ты думал! — кивнул я с самым серьёзным видом. — У меня даже вышибалы в баре нет.
— Почему, чел?
— А вот как раз поэтому.
В джинсовом комбинезоне на лямках, кедах и клетчатой рубахе панк стал даже слегка похож на человека. Если издали.
Когда он спустился в бар, Швабра подошла вплотную, от чего Говночел испуганно дёрнулся, и демонстративно понюхала.
— Фу, — скорчила она гримасу, — пахнет братом.
— Алё, герла! Это не я, это хоботья!
— Хоть не говном, — сказала она брезгливо, отходя.
— Слы, ты чо на таком агрессиве, жаба? — коснулся её плеча панк.
Девушка резко остановилась, развернулась и зашипела ему в лицо:
— Ещё раз до меня дотронешься, я прокрадусь ночью в твою комнату, зажму пальцами нос, а когда ты откроешь рот, вставлю туда воронку и залью щёлочь для прочистки труб! И буду лить до тех пор, пока она не потечёт у тебя из задницы! Ты меня понял, уродец?