Депутатор вернулся, когда Швабра уже расставляет стулья на столы, а мы с доктором выводим на улицу мужа Мадам Пирожок.
— Может, поручите его вашему… помощнику? — спросил он.
— Говночелу? — удивился я. — Да я бы ему дохлую крысу не доверил, не то что человека. Это так срочно?
— Нет, — ответил полицейский, — пожалуй, что нет. Провожу вас.
— Зайдёте? — спросил я Депутатора и Клизму, когда Мадам Пирожок открыла мне дверь. — Мне ещё надо заявки оставить…
— Нет, — вежливо, но решительно сказали хором оба.
— Тонкости юрисдикций, — коротко и непонятно пояснил Депутатор.
— Что-то случилось? — спросила Мадам, принимая тушку мужа на крепкое плечо. — Обычно вас не сопровождает полиция.
— Помощник шерифа попросил помочь. Меня и доктора.
— Да, рано в это году началось… — вздохнула женщина, увлекая супруга в коридор.
Меня охватило острое чувство дежавю, но я так и не вспомнил, где недавно слышал эту фразу.
— Что началось? — спросил я, когда она вернулась за списками заказов.
— Вы о чём, Роберт? — переспросила женщина рассеянно, просматривая записи и делая себе пометки.
— Вы сказали: «Рано в этом году началось».
— Осень. Осень, я имею в виду. Ранняя, — женщина пристально посмотрела на меня поверх очков, которые надевает для чтения.
Я бы так не сказал, но не вижу смысла спорить. Может быть, у местных свои приметы. Народные.
— Всё будет завтра, — Мадам Пирожок собрала бумажки, пересчитала полученные от меня деньги и нехотя добавила: — Берегите здоровье, Роберт. Осенняя погода коварна.
***
— Не бывали тут? — спросил меня Депутатор, открывая дверь в какой-то дощатый барак. — Не шумите, все спят уже.
Длинный, тускло освещённый коридор, крашеные в один цвет двери, вытертые доски пола, стойкий запах бедности и казёнщины. Депрессивное местечко.
— Нет, никогда, — ответил я. — Люди ходят ко мне, а не я к ним.
— Здесь не ваша клиентура. Это рабочее общежитие для персонала. Принадлежит Заводу. Тут живут сторожа, уборщики, грузчики и так далее. Они зарабатывают слишком мало, чтобы ходить в ваш бар. Но есть и исключения…
Он толкнул одну из дверей. Запах оттуда мне сразу не понравился.
— Узнаёте его?
— Да. Постоянный клиент. Был.
Калдырь лежит на полу, раскинув руки, привязанные к вкрученным в доски крючьям. Глаза открыты и мёртво смотрят в потолок.
— Кхм, — сказал побледневший доктор, — мои услуги запоздали.
— У нас нет коронера, — ответил Депутатор.
— Констатировать смерть в данном случае не составляет труда. Причины её тоже, на мой взгляд, не вызывают сомнений.
Да, вбитый в сердце деревянный кол даёт возможность поставить однозначный диагноз.
— Меня больше интересует время смерти, — уточнил полицейский.
— Вы думаете, что этому учат в медицинском? — скептически спросил доктор. — Я терапевт общей практики, а не патологоанатом. Семейному врачу обычно достаточно пощупать пульс и принести соболезнования. Единственное, что могу сказать, — это произошло не сегодня.
— В баре он не появлялся три дня, — согласился я. — Да и трупное окоченение уже прошло.
— Вот видите, — сказал Клизма, — я вам не нужен. Доставьте в морг, проведу вскрытие. Но сразу предупреждаю, я никогда его не делал в целях криминалистики. Только в рамках программы по клинической анатомии.
— Идите, доктор, — отпустил его Депутатор, — дальше мы сами.
— Что скажете? — спросил он меня, когда врач с облегчением удалился.
— Не похоже на самоубийство. Разве что он воткнул себе кол в сердце ногами.
— Вижу, я в вас не ошибся.
— Если вы имеете в виду юмор, то…
— Я имею в виду, что вы не падаете в обморок и не бежите блевать, — он показал на картину преступления. — Я, увидев это сегодня днём, был шокирован больше вас.
— Вчера днём, — уточнил я. — Полночь миновала.
— Об этом я и говорю. Вы точны и спокойны, не теряете контроля. А значит, зрелище вам не в новинку.
Я не стал комментировать. Вместо этого спросил:
— Это не объясняет, зачем я вам понадобился.
— Видите ли, Роберт, я не детектив. Работал в полиции, но сапёр группы антитеррора это не то же самое, что следователь. Должность помощника несуществующего шерифа до сих пор требовала только внушительного вида, умения разнять пьяную драку и навыка заполнения отчётов. С этим у меня всё в порядке, но расследовать убийство — не моё.
— Вообще-то, — удивился я, — вы и не должны. Вызовите федералов. У них есть свои криминалисты и следователи, которые только рады отодвинуть местных от громкого дела. А это выглядит довольно громким — люди редко втыкают друг другу в сердце колья по бытовым мотивам.