Несомненно, впервые в жизни вы вошли, моя дорогая Глэдис, в мир вашей мечты, и это читалось в глазах. Во-первых, это убедило вас, что я по-прежнему люблю вас и что у вас появился реальный шанс очутиться в луче проектора, который перенесет вас на экран — ловушку для глаз. Именно эти две вещи были мне нужны, чтобы убить вас.
К вам почти вернулась красота, были стерты почти все следы разрушительной работы лет: разочарование, ревность, отчаяние. Вам, в сущности, нужен был пустяк, чтобы стать счастливой, и этот пустяк назывался иллюзиями. Но этот продукт стоит безумно дорого.
Вы заплатили за него жизнью, Глэдис.
В тот вечер мы вернулись после последнего сеанса пешком, вы еще помните эго? Было холодно, и вы смеялись. По моей спине пробегала дрожь. Но не от холода, а от вашего глупого смеха.
В небе сверкали звезды, они с непривычной четкостью проглядывали сквозь ветви деревьев. Мой разум был обострен. Наши шаги звонко впечатывались в асфальт. Вы думали о себе, а я о вашей смерти.
Мы вернулись и расположились в гостиной. Небольшая напольная лампа освещала комнату мягким успокаивающим светом. Вы утонули в одном из глубоких кожаных кресел. Вы говорили с закрытыми глазами. Я сидел напротив в другом кресле — мы наткнулись на них на чердаке в доме ваших родителей, когда я вас впервые поцеловал. Быть может, в воспоминания вкралась ошибка, но эго так трогательно, не правда ли? У меня в ушах до сих пор звучит тог ваш смех, эго был еще приятный, но уже абсурдный шум.
— Ты действительно веришь, — говорили вы, — что я смогу еще играть?— Вы положили ладони мне на плечи и вонзили ногти в шею.
— Уверен, — ответил я с большей теплотой, чем за все последние годы.
— Я слишком стара, — сказали вы с наигранной усталостью.
— Ну что ты, — возразил я, пожав плечами. — Старуха. Тридцатилетняя старуха. Ты полностью владеешь собой. Ты достигла зрелости. Теперь с тобой никто не может сравниться.
Вы посмотрели на меня, прикрыв веки, и вы мне поверили.
— Я обожаю тебя, — сказали вы.
Я промолчал. Достал сигарету, зажег и сунул ее в рог.
Но как я стану знаменитой? — спросили вы. — Ни один продюсер не пригласит меня сейчас, несмотря на весь мой талант.
Я молчал. И делал вид, что размышляю.
— Позвоню завтра друзьям, — наконец сказал я проникновенным голосом.
— Ты вправду сделаешь это для меня?
Я не ответил. И провел чудесную ночь.
Утром я отправился к своему издателю. Он, как всегда, либо от усталости, либо из расчета не очень хвалил книги, которые собирался издавать. Но на этот раз кое-что в моем романе тронуло его, или в нем нашли отражение сегодняшние проблемы, и он с восхищением говорил о нем. Когда я без надежды на успех попросил аванс, он дал вдвое большую сумму. Эго меня поразило, но я не подал виду. Я живу на этой земле тридцать четыре года, и каждый год существования я приучал себя к невозмутимости.
— Хотелось бы сделать по книге фильм, — обронил я, притворяясь, что не верю в это.
Его желтые глаза за толстыми стеклами очков с удивлением уставились на меня и мигнули. Тяжёлые жирные руки играли с медным ножом для бумаги.
— А почему бы и нет, - произнес он. — Почему бы и нет. Неплохая идея.
— Я готов вложить в это деньги, — добавил я. — Много денег. Мне очень дорога эта книга.
— Почему бы и нет? Почему бы и нет?
Я видел, что он задумался. Моя идея его удивила, ибо я до сих пор не думал о том, чтобы сделать фильм из своей книги. Я знал, что это невозможно.
— Я позвоню и представлю вас, — заявил он. — Я знаю одного молодого режиссера, который увлечется идеей. Но я, конечно, ничего не гарантирую.
— Прекрасно, — сказал я.
Он позвонил, и я тут же договорился о встрече.
Постановщик, молодое бледное ничтожество в черном пуловере, по два раза повторял каждую фразу, словно пытаясь убедить себя в ее справедливости. Он сидел в огромном пустом кабинете. Он сказал, что ждет, когда завезут мебель, но, мне кажется, ждал он уже давно. Я улыбнулся. Ибо вы, Глэдис, тоже ждали давно, но ждали иного, а в его светлых испуганных глазах тоже была мечта.
— Ваш роман, судя по телефонному пересказу, мне понравился. Много сдержанности, но туго сжатая интрига. Логика в виде фатальной судьбы. Отличная история. Я как раз подыскивал классный сценарий.
— Благодарю вас, — я в упор рассматривал его. Он отвел взгляд, но я все же успел прочесть в его глазах, что он уже давно ждал классного сценария, во всяком случае, не меньше, чем вы своего ангажемента. Эта мысль заставила меня улыбнуться. — Думаю, мы договоримся. Я готов вложить приличную сумму в этот фильм. Конечно, я не могу быть своим собственным продюсером. Нам следует найти еще кого-нибудь, кто бы вложил деньги.