— А с чего вы взяли, что это не он?
— С того, что он не похож на портреты Франциска.
— Инор, художники — тоже люди. Обвинение в государственной измене никому не нужно, поэтому им свойственно приукрашивать правящих особ. Попробуй изобрази на портрете такого, — кивок на призрака, — живо бы в тюрьму загремели за оскорбление.
— А что вы имеете против моей внешности? — неприятным голосом спросил Франциск.
— Я? Ничего. А вот придворный художник явно что-то имел.
— Оскорбление монархов является наказуемым деянием.
Призрак высокомерно приосанился, отчего перо на шляпе закачалось, как будто собралось оторваться. Но даже если вдруг оторвется — восстановить форму Франциску труда не составит.
— Как вы любите изыскивать оскорбления, — раздраженно бросил де Кибо. — Так как, леди, вы согласны?
— На что? Вы ничего не предлагали.
— В самом деле? Простите. Я предлагаю вас удочерить.
Тишину, повисшую после этих слов в комнате, впору было назвать могильной. Я не удержалась и рухнула на стул, тем более что высочайшее разрешение сидеть в присутствии монарха было дано раньше. Первым пришел в себя Шарль.
— Хотите, чтобы Николь разделила с вами ваши проблемы?
— Хочу, чтобы она разделила, а впоследствии унаследовала то, что мне принадлежит. А это ох как немало, — отрезал маг.
— Разве у вас нет родственников? — спросила я, чтоб хоть что-нибудь спросить. — Которые бы все унаследовали.
— Теперь нет. Поэтому после моей смерти непременно начнется грызня, которая закончится тем, что все отойдет короне, если я не напишу завещание на кого-нибудь из претендентов. Но они такие унылые личности, что нет, не напишу. И уж тем более не хочу отдавать все короне.
— Но почему вы хотите передать все мне?
— Из-за третьего блока.
Разговор становился все более занимательным.
— Если скажете, какой он, может, и договоримся.
Сейчас меня больше привлекало не наследство, не возможность снять блок и даже не знание, что же заблокировали. Это можно получить и в другом месте. Кроме, разумеется, наследства, но вот с ним-то, уверена, наверняка будет куча проблем, а я и без того не бедствую. Возможно, именно поэтому Альвендуа и не хотят разрывать помолвку? Интересно, предложи я Антуану откупные, согласился бы? Жаль, это не пришло в голову раньше.
— Николь, вы с ума сошли? — возмутился Шарль. — Вы себе всю жизнь перечеркнете!
— Недостойно отказываться от своего отца! — вторил ему Франциск.
— Не думаю, что моего отца хоть как-то заденет происходящее, — отрезала я. — Если я, конечно, соглашусь.
— Он жив? — удивился призрак. — Почему же тогда ваше будущее определяют родственники?
— Потому что я ему не нужна, он даже документы подписал по передаче опекунства семье д’Авьель. Я его никогда не видела. Когда была маленькой, писала ему, но отец ни разу не ответил.
Я не стала уточнять, что последнее письмо отправила совсем недавно, в надежде, что отец хоть как-то повлияет на тетю и поможет с разрывом помолвки. Но и это письмо словно в воду кануло: отцу не было до меня никакого дела. Так почему меня должно заботить его душевное благополучие? Собственно, можно считать, что отца у меня нет, и это не будет далеко от истины: именно так я для себя решила, когда поняла, что ответа на последнее письмо не будет.
— Отказываться от своей крови? — поразился Фридрих. — В мое время такого не было.
— Тетя говорила, что он слишком сильно любил маму, а так как она умерла, рожая меня…
— Винит вас в ее смерти, — закончил де Кибо. — Что ж он не позвал целителя вовремя?
— Целитель был, но его усилий оказалось недостаточно, — сухо ответила я, давая понять, что тема мне неприятна.
— Странная история, — задумчиво сказал Шарль. — Вам, наверное, ужасно не хватало родителей.
— Мне их заменили дядя и тетя, — уже с раздражением выдавила я. — Прекрасно заменили. Мне было бы их не в чем упрекнуть, если бы не эта глупая помолвка. Кстати, если я соглашусь на удочерение, помолвка аннулируется?
— Поскольку я введу вас в свою семью, обязательства прежней потеряют силу, — чуть прищурился де Кибо. — Вам так не нравится жених?
— Она просто не хочет замуж, — захихикал призрак. — Так и сказала: жених, мол, совершенство, но замуж не хочу.
— Вообще?
Интонация была странной, словно маг задумался, стоит ли меня удочерять, если я не планирую радовать его внуками.
— За него, — зло уточнила я. — А почему вы не удочерили кого-нибудь раньше? Или не усыновили, если вопросы размножения семьи вас так волнуют?