Я взяла несколько невесомых хлопьев и высыпала их в сразу помутневший раствор.
— Не все собрала.
Все собирать не хотелось — после подзатыльника часть сгоревшей бумажки разлетелась по всему помещению. Этак вместе с пеплом приклеится что-нибудь ненужное. Нет уж, лучше меньше да лучше.
— Пепла много, крови — мало. Нам же кровь с пеплом нужна, а не пепел с кровью?
Кузен не нашел что возразить и снял колбу с огня. Надо признать, что до моего улучшения содержимое выглядело посимпатичнее, но, может, оно так и должно выглядеть в конце варки? Мы же не знаем. Я так точно нет, а Жан-Филипп не нашел в этом ничего страшного.
Кузен проверил рисунок, остался доволен. Водрузил по центру маленькую металлическую плошку, капнул в нее две капли из колбы, взял серебряную ритуальную иглу и потянул меня за руку, намереваясь проткнуть палец. Я потянула руку к себе, слишком уж угрожающе выглядел кузен, вооруженный булавкой. Этак он с меня сейчас нацедит крови столько, что помолвка будет не нужна. Трупам вообще ничего не нужно, а я точно знаю, что без крови люди не живут.
— Боишься?
— Вот еще. Просто подумала: может, мы и мою кровь так же, с бумажкой? — предложила я.
— Если сама будешь готовить.
Я тоскливо посмотрела на затухшую спиртовку, зажмурилась и выставила перед собой палец. Укол в палец — это не страшно, из пальца крови много не выдавишь. Жан-Филипп потянул меня за руку к себе, ткнул острием, потом сильно сдавил пару раз и отпустил.
— Все? — уточнила я, не открывая глаз.
Крови я боялась в одном случае — если она моя, так что основания для опасения были.
— Все.
Я успокоенно засунула палец в рот и открыла глаза. Жан-Филипп как раз что-то добавлял к нашей крови, то и дело сверяясь с книгой. Какой он все-таки ответственный! Но жидкость в плошке выглядела совсем некрасиво — буроватое месиво, словно речь шла не о помолвке, а о похоронах. Это настораживало. Когда кузен в очередной раз отвернулся, я достала из медальона пару радужных песчинок, прихваченных по случаю из храма Богини. Тогда священник очень удачно отвлекся на беседу с дядей, а я не смогла устоять. Добавление правильного ингредиента сразу привело к тому, что жидкость стала прозрачной и чуть мерцающей.
— Что это с зельем? — недоверчиво спросил кузен. — Оно вот только что выглядело по-другому.
— Так все перемешалось и усвоилось, — пояснила я и решила ему польстить: — У тебя вообще все всегда выглядит красиво.
— Это да, — довольно улыбнулся Жан-Филипп и добавил последние три капли из флакончика. — Все. Теперь стой молча. Учти, перебьешь — все пойдет не так, как надо. И помолвка окажется с Антуаном. Или даже вообще с Вивианой.
Я испуганно икнула и закрыла себе рот обеими руками, чтобы, не дай Богиня, не забыть в ненужный момент о молчании. Кузен же, важно откашлявшись, начал читать нараспев заклинание из книги, подпитывая его магией. От его руки к плошке пошел золотистый луч, там отразился сразу двумя, один из которых ткнулся мне в запястье и начал оплетать его золотистым рисунком, второй же целенаправленно ухнул в стену и наверняка сейчас уже нашел Бернара. Рисунок на руке становился все более сложным и ярким, как вдруг что-то пошло не так. Жидкость в плошке вскипела, мгновенно превратившись в пар и образовав туманную женскую фигуру. Кузен испуганно завращал глазами, но продолжил читать. Я зажимала себе рот уже не для того, чтобы не говорить, а чтобы не заорать.
Туманная фигура обняла нас обоих, а потом в лаборатории раздался бабах. Нет, БАБАХ. Кажется, там не осталось ничего целого, кроме нас с кузеном и книги, которую он держал в руках. Даже заговоренный сейф, который, по уверению дяди, мог выдержать недельное пуляние шаровыми молниями взвода боевых магов, так вот, даже этот сейф рассыпался пылью. И вся эта пыль взвилась в воздух, закружилась и обрушилась на нас.
Мы стояли как две кладбищенские статуи и в такой же тишине. Я сразу поняла, что от дяди скрыть ничего не удастся: пыль намертво прилипла и к коже, и к одежде. И если платье можно снять и засунуть подальше в шкаф, то что делать с косичками — я не представляла. Разве что обрезать? Но это будет еще заметнее.
— Что-то пошло не так, — прохрипел кузен.
— Нужно быстро отнести книгу на место, тогда, может, пронесет.
— Думаешь?
Я огляделась. Что с книгой, что без — разницы не будет. Но нужно же как-то подбодрить Жана-Филиппа. Вон как побелел от страха. Или нет, это от пыли.
— Проверить стоит.
Но проверить не получилось: дверь намертво приварилась к стене. Мы попытались прорезать в ней лаз, но до прихода дяди не успели. Он просто слишком быстро вернулся, наверняка кто-то из слуг наябедничал.