Кому видно, тому стыдно. Да что уж там! Я махнула на него рукой.
Я двигалась осторожно, на ощупь, чтобы не наступить на что-нибудь в темноте. Целью был выключатель. Удалось. Я щелкнула им и наконец-то смогла увидеть, где я нахожусь.
Черт! Я ожидала, что мой сын будет жить скромно, но то, что я увидела, поразило даже меня.
На полу старые, неровные коричневые доски. Стены из голого кирпича, ни штукатурки, ни краски. Никаких тебе штор или занавесок, даже самых дешевых. Под потолком каркас из необработанных балок. Стол в виде доски на куче металлолома. Мебель старая, вся в трещинах и царапинах, и заляпана разноцветной краской. Если бы мне навстречу вышло стадо свиней, я бы ничуть не удивилась.
Я схватилась за голову. Отопления у него тоже не было. Даже самого маленького обогревателя. Дровяной камин, как в Средневековье.
Не хватало тут женской руки. Придется кое-что поменять. В первую очередь украсить интерьер несколькими папоротниками и красивой шторой. Я чувствовала, что справлюсь.
Я пошла в ванную комнату, полная опасений после увиденного, и не ошиблась. Там была каменная чаша на деревянной тумбе вместо умывальника. Отдельно стоящая ванна, медная, как сто лет назад. Две зубные щетки, две бритвы. На сушилке – немодные мужские рубашки, среди них одна с какими-то идиотскими якорями.
Я направилась в сторону кухни, чтобы проверить наличие самой важной техники в доме.
Остановилась, потому что на полу у комода лежала большая серебряная рамка с черно-белой фотографией. Я подняла ее. Тяжелая. На фотографии сын в шортах, улыбающийся и счастливый, потому что с Хенриком, хотя Хенрик даже не сводил его в кафе-мороженое.
Не отрывая взгляда от фотографии, я толкнула дверь. Внезапно я кого-то увидела.
Я не знаю, что случилось.
Боль.
Сжало грудь.
Алая вспышка.
Какой-то звук.
Мне казалось, я тону.
Давление воды сдавило мои виски.
Приглушенные слова.
Я опускалась на дно.
Тишина.
Спокойствие.
Передышка.
Я увидела свет.
Я поплыла к нему. Хотя я не умела плавать.
Вдруг я нормально задышала!
Проснулась!
Была на полу.
Встала.
Села.
Кто-то лежал рядом.
– Сыночек! – крикнула я.
Это не он!
Мой сын не читает книг, а у этого неизвестного на лице лежала раскрытая книга.
Мамочки, как же я испугалась!
Что случилось?
Должно быть, я упала. Точно, я споткнулась о лежащее тело, поскользнулась в луже крови. Ударилась головой. Потеряла сознание. Пережила шок.
Я думала, это мой сын.
Это был не он!
Я медленно приходила в себя. Кто оставляет труп посреди прохода?!
Я снова посмотрела на тело.
Кто это?
Женщина.
Мой сын убил женщину. Наверно, любовницу.
Так это и есть «сюрприз»?! Чтоб ему! Действительно, произвел на меня огромное впечатление!
Матерь Божья… Что мне делать?
Я обошла тело. Я не могла винить сына. Женщина была ужасно некрасивая. Волосы редкие и растрепанные. Тесный пиджак, большая задница, волосатые руки и большие ступни. Кошмар.
Преодолевая страх, я подняла книгу с ее лица. «Преступление и наказание».
Еще один шок. Даже больше. Это мужчина!
Я прислонилась к стене.
Это для меня было уже слишком!
Мой сын гей?
А может, этот человек на полу был еще жив?
– Ау, уважаемый… – обратилась я к мертвецу. – Вы придете в себя?
Я боялась дотронуться до него. Лучше бы он не был жив, потому что, если бы он сейчас пошевелился, я бы точно умерла. А из нас двоих лучше, чтобы жила я!
Я не знала, что делать, поскольку на нервной почве мне в голову не приходило ни одного фильма, из которого я могла бы почерпнуть что-то полезное и как-то со всем разобраться. Всякие кулинарные шоу, один сериал о природе и, как всегда, одна и та же серия «Агробизнеса» о выращивании огурцов.
Я могла бы сбежать, и это казалось лучшим вариантом. В конце концов, я здесь не живу. Все, что мне нужно было сделать, – это выйти на улицу и, шаг за шагом, по узкой улице шмыгнуть на Влодажевскую, а там, у парка, который был вовсе не таким уж и страшным, сесть на автобус. На нем доехать до остановки у торговых рядов Банаха, там трамвай сейчас не ходит, поэтому пешочком, пешочком, и через два-три часа оказалась бы дома.
Только что будет с этим несчастным? Беднягой, ни в чем не повинным бедолагой… Какая же я мать, если не защищу его?!
А он тут мертвый на полу. Что ж, я не хотела его обвинять, но кем надо быть, чтобы причинить столько неприятностей старому, больному человеку?
Я присмотрелась к нему более внимательно. Его голова выглядела ужасно. Мамочки, неудивительно, что он так и не оправился от случившегося! Рана с запекшейся кровью и большим отеком. На его опухшем, гладко выбритом лице виднелся синяк от небольшой руки. На внутренней стороне волосатой лапы глубоко впечатались в кожу загадочные знаки, расположенные по кругу, словно оттиск штампа. Они напоминали следы от ожога, выгравированные символы, вырезанные на человеческой коже. Ритуальное убийство! Я слышала о них много плохого, но и интересного. Я подошла ближе, чтобы попытаться расшифровать древние сатанинские иероглифы. Я поразила саму себя остротой ума, достойной папского посланника, открывающего самые мрачные тайны Средневековья. Надпись гласила «Mazoviecka Club». Я перевела с латыни как «Мазовецкий клуб». Что это могло означать, я не имела ни малейшего представления, но знала, что прикоснулась к великой тайне, которая может навсегда изменить мою земную жизнь.