Я попробую доказать это, ссылаясь на наши многочисленные беседы. А мои уважаемые читатели пусть сами разберутся, что к чему.
— Нонна Викторовна, что чаще всего вы вспоминаете из своей студенческой жизни?
— То, что есть хотелось круглосуточно. Снилось, бывало, что ты дома, что-то жуешь с жадностью, набираешь каких-то пышек, а просыпаешься — пусто. Видишь только, как спят твои коллеги в одежде, в обуви, сверху накрытые матрацами. Первые послевоенные годы были особенно тяжелыми. Нам выдавали рабочую хлебную карточку. Хлеб весь мы тут же, в магазине, съедали до крошечки. А если повезет, то и наперед брали. Вечно клянчили на раздаче, чтобы хоть на десять дней вперед отоварили хлебцем. Стипендии хватало на четыре-пять дней. Получив деньги в бухгалтерии, тут же бежали на рынок и покупали у частников хлеб. Если кому-то приходила посылка из дому — праздновали все. Вот так, несколько дней попируем, а потом зубы на полку.
— Скажите, как так получается, что при ваших способностях, при таланте бесспорном — в сторону всякую лесть! — приходится с грустью констатировать невостребованность актрисы Мордюковой? Причем ведь и не одна вы оказались в таком незавидном положении. То есть в данном случае мы можем вести речь уже о проблеме отечественной культуры, когда старшее поколение становится не у дел.
— Ну, я не возьму на себя смелость говорить за всю нашу культуру, хотя много и мучительно над этой проблемой размышляла, изустно и печатано выступала. Она и сейчас не дает мне покоя.
Я даже фразу такую родила, чем очень горжусь:
«Искусство — это торжество пола».
Но что касается личной, как ты говоришь, невостребованности, то ее я, по крайней мере для себя самой, объяснить могу.
Мне, к великому сожалению, не посчастливилось полюбить ни талантливого режиссера, ни умного модного сценариста, хотя бы такого, как Витя Мережко. Не создала я семью с человеком, который мог бы мной вдохновиться, как Феллини — Мазиной. Или у нас есть потрясающая в этом смысле пара — Панфилов и Чурикова. Подобный тандем в искусстве — великая, созидающая вещь, при условии, разумеется, что супруги действительно талантливые творцы. В меня же режиссеры по большей части на лету «влюблялись», как, скажем, Никита Михалков. Впился пауком, выпил всю кровь, раскрыл при этом лишь одну грань моих способностей — и до свидания. А представь себе, была бы я молодая, да еще и женой его была бы. Наверное, он рассмотрел бы во мне не только колхозную тетку (в данном случае имелся в виду фильм «Родня». — М. З.).
Далее, я даже представить себе не могу «белого танца» с режиссером, вообще с кинематографом. Хотя, казалось бы, если люди себя в депутаты, в мэры, в президенты косяком предлагают, то что комплексовать мне, худо-бедно приличному профессионалу, который необязательно сыграет блестяще, великолепно, но добротно я всегда отработаю с гарантией. Не могу. Понимаешь, воспитание, совесть проклятые не позволяют сделать первый шаг. Позвонить режиссеру, предложить свои услуги в фильме для меня все равно что мужчине предложить себя как женщину. Будучи одной из шестидесяти претенденток на главную роль в фильме «Трясина» — ты не поверишь! — я за три версты обходила Григория Наумовича Чухрая, стыдилась мозолить человеку глаза.
Повторяю, за сыгранное в кино краснеть перед людьми мне не приходится. Но ведь вся штука в том, что я могла бы принести отечественному искусству и куда большую пользу. Не говорю уже о Наташе Ростовой или Анне Карениной — ролях, которые мне многие умные люди пророчили.
Аксинью шолоховскую я не сыграла! А мне, откровенно говоря, представлялось в ту пору, что и в искусство я пришла лишь затем, чтобы сняться в «Тихом Доне». Да что там сняться. Я готова была лечь посредине степи и стать рекой, деревом, холмом, лишь бы только послужить фильму о земле, которую исходила в детстве и юности босыми ногами. Не послужила. Значит, не нуждались во мне «мастеровые» — писатель и режиссер. Хотя мне-то самой казалось и, грешным делом, до сих пор кажется, что это не я, а они многое потеряли, не пригласив меня в свой фильм. Я на Дону все запахи знаю, все травы и цветы для меня родные. Как же можно было без меня обойтись?
Ох, и настрадалась я тогда, намучилась. Но справедливости ради должна сказать, что Быстрицкая — Аксинья мне очень понравилась. Просто я бы сыграла Аксинью совсем по-иному.
— Вот сейчас у вас один из затянувшихся простоев. А не возникало ли в такой ситуации мысли заняться режиссурой или педагогической деятельностью, так модной в артистическом кругу? Наконец, почему бы вам не отправиться на пресловутый «чес». Пару роликов с отрывками из собственных фильмов под мышку, и вперед по безбрежной России. Многие очень известные актеры так поступают. Я лично не вижу в этом ничего дурного. Разве плохо было бы, если бы Мордюкова приехала со своим фильмом «Родня», скажем, в известный город Урюпинск?