Есть у нас в мозгах классный блок от сумасшествия - поиск любому необъяснимому факту рационального объяснения. Когда такового не находится, факт просто игнорируется и списывается по графе «Померещилось». Иначе капитально может башню снести. Человек живет в системе для него вполне конкретных координат. То есть не воспринимаемое глазом, ухом и прочими органами – инфразвук, например, - для нас как бы не существует и на мотивацию наших поступков не влияет. Кстати, поэтому, наверное, даже самый яркий сон моментально забывается. А поскольку я по жизни реалист сугубый, к корням сермяжным близкий, оттого меня и фантастика особо не впечатляет. В отличие от Вальки Ермакова. Ну не могу я представить ситуацию, когда бы рядом с человеком инопланетная летающая тарелка шлепнулась, и он умом не кукукнулся! А если в натуре шлепнется, все гораздо прозаичнее и будничнее будет. Совсем не так, как описывается в книжках.
Понятно, это я уже задним числом додумывал, а тогда, не мудрствуя, просто отряхнулся, куртку надел, сел на велик и поехал.
Твердо решив:
- во-первых, трепаться про случившееся не стоит. И не потому, что я сам уже в реальность произошедшего процентов на девяносто не верил, а потому, что мне никто не поверит на все сто;
- во-вторых, даже в порядке бреда мне не представить, что любому почитателю фантастики на ум просится: типа артефакт, не пойми кем и когда в глинозем на берегу Аннушкиного ручья всунутый, - это как бы инопланетный зонд-разведчик, свою миссию выполнивший и истаявший в луче несущейся в небо информации, коего я не видел, будучи в полном отрубоне. Хотя, если артефакт на самом деле был, то, по принципу Бритвы Оккама, это версия номер один.
Минут через пятнадцать въехал на околицу Мышонки, а еще через пять скидывал в сенях мокрую одежду, чтобы не тащить грязь в горницу.
Радость по поводу возвращения младшенького лучше всех - и лаконичнее! - батя выразил:
- Живой, мля…
И ушел по телику футбол досматривать.
Мамуля слезу смахнула, выдала мне чистые штаны и рубаху, сестрицы два ведерных чугунка горячей воды организовали. Пытались даже меня, болезного, помыть, как во младенчестве, но я не дался!
Потом поужинали. Чаю с малиновым вареньем я набузгался. И не только чаю - мать из секретной потаёнки, которую отец, даром что вэдэвэшник, как ни искал, не вычислил, двухлитровую пластиковую бутыль с целебным снадобьем принесла и полстаканчика мне набулькала.
Захорошело мне. Едва помню, как до постели добрался и уснул раньше, чем голова подушки коснулась.
…И сон увидел - странный, неожиданный. Вопреки тому, что на мозги сам себе накручивал у Аннушкиного ручья и последние двадцать минут на велике до Мышонки. Самый что ни на есть фантастический. С моим непосредственным участием и с пониманием, что все понарошку. Словно кино смотришь. Даже пытался, среди ночи проснувшись, приснившееся запомнить и Ермакова потом удивить, но… Малина и целительный матушкин бальзам, как выяснилось, крепко на организм воздействуют.
Сходил, куда надо, пошугал спящих кур, вернулся под одеяло, снова заснул. Фантастика, разумеется, из головы напрочь выветрилась, а что потом снилось – не помню.
Проснулся, как обычно, в полпятого с твердым убеждением: приснившаяся фантасмагория, как и артефакт из Аннушкиного ручья, - полная ерунда. Просто последствия того, что неудачно с велика кувыркнулся.
На всякий случай, пока Таньша, с которой мы каждое утро доярствуем, за доильным аппаратом в кладовку ходила, я Кабысдоша подозвал:
- Слышь ты, псина! Помнишь: я на Аннушкином ручье фиговину одну приносил?
-?!
- Ну, такую… На яйцо похожую.
Кабысдош посмотрел на меня внимательно, кивнул утвердительно, вперед пошел, на меня оглядываясь. В закутке между сеновалом и пустующим (временно) загоном для кроликов остановился, носом клочки сена, сверху из щелей натрусившиеся, перевернул, показал мне пару куриных яиц, какой-нибудь Пеструшкой зашхеренных.
- Да, – сказал я. – Молодец! Следопыт ты, Кабысдошина, чисто Чингачгук Большой Змей, последний из могикан!
- Ага-в! – погордился Кабысдош, одно яичко лапой из гнезда выкатил на печную золу, просыпанную в основание несущих балок, чтобы не сгнили. Осторожно в золе яичко поелозил и невозмутимо в сторону отошел, выражение морды имея довольное и хитрое.