Уставился я на выпачканное золой яичко… И даже в висках заломило от тяжких сомнений по поводу, что сия демонстрация значила. Так и не решил, напрямую про черный артефакт мне Кабысдошина намекнул или нечаянно у него Пеструшкин клад загрязнить получилось.
Есть плюс в крестьянском труде – когда руки работу помнят, голова отдыхает. Но, похоже, тупил я основательно.
- Ты чего, Степан, такой молчаливый и пришибленный? - спросила Таньша, когда мы сгружали бидоны с молоком на лед в сепараторной. – Может, сотрясение мозгов после вчерашнего?
Я пощупал голову.
- Да нет, вроде…
Но непонятки действительно имели место быть. Звуки слышались, которых я прежде не слышал. И с глазами что-то чудное творилось: стоило приглядеться – и будто в них встроенный зум, как у видеокамеры, включался: резкость на разглядываемый предмет наводилась, какая захочу.
- Маманю не напугай. Она сильно твоим здоровьем обеспокоена. Или ты специально? Решил от школы закосить?
В другой раз обязательно бы закосил, но про Ленку вспомнил, и сразу в школу захотелось.
Позавтракали в шесть, а не в полшестого, как обычно.
Вчерашний ливень превратился в нудную октябрьскую мороку. Что на своих двоих, что на двух колесах с педалями на грейдер соваться – одинаково бесполезно, и батя завел трактор. А на тракторе до Рехино и по раскисшей дороге пятнадцать минут. С ветерком.
Имея лишние полчаса в запасе, мама успела сырников понаделать. Моих любимых. С крыжовенным вареньем под топленое молоко – супер!
Пока мама их из печки доставала, я над Таньшей прикололся:
- Спорим, сырников ровно двадцать две штуки?
- Считал, что ли? – Таньша хмыкнула.
- Интуиция подсказывает.
Интуиция не подвела – сестрица специально потом сырники пересчитала. И сказала:
- Нет, чтобы на путнее интуицию расходовать!
- Например? – очередной сырничек умяв и молочком запив, поинтересовался я.
Таньша призадумалась. Не сразу сообразила, как мою интуицию по-путнему использовать.
- Ну вот, к примеру, какие цифры на билетике «Столото» зачеркнуть, чтобы сто тыщ выиграть или сразу джек-пот? В тираже, где «5 из 36»?
- 24, 10, 13, 7, 15 – выдал я телеграфным стилем, салфеткой губы вытер, из-за стола поднялся и пошел в школу собираться.
На «Беларуси» без прицепа можно на Рехино напрямик, через бывшее колхозное пастбище, но я, когда за околицу Мышонки выехали, попросил папку свернуть на Семушино. Правильно попросил: в Семушине колонну контейнеровозов обогнали, которые от Кирова на Глазов ходят. На федеральной трассе у Леспромхозовской подстанции из-за ДТП образовался нехилый затор. Если бы на Семушинскую дорогу не свернули, нам с батей на этот отрезок как раз бы с пасева сворачивать, а от подстанции, как ни беги, на электричку бы я точно не успел.
Попрощался с папкой на Разъезде, сел в вагон, лобешником в мутное от дождевых струй стекло уткнулся и задремал по обыкновению.
И не просто задремал, а уснул по-настоящему. Хорошо, Вахрушин у семичасовой электрички - станция конечная, а попади я на ту, что на семь сорок пять, давил бы ухо до самого Балезино.
Снова хватский, но не вятский
Артемыч, физкультурник наш, подполковник в отставке, по поводу давешнего «я» и «Вне-я» так бы сказал: «Не умничай, а как следовает доложи!»
Но тут такое дело… Если бы я все свое красноречие напряг, описывая, что со мной приключилось, никого бы не удивил. В сотне книжек подобные описания покруче моего будут: упал, заснул здесь, проснулся там. Благодаря телепортации-трепанации или еще какой-нибудь хренации. На другой планете, в другом времени, в параллельной вселенной. Поэтому особенно заморачиваться не буду. Привет Вальке Ермакову, напророчил, гад!
И вот в данный момент сижу я, значит, на неземном песочке, ноги в неземное изумрудно-зеленое и совершенно круглое озеро свесив. По линии горизонта вкруговую зубчатые скалы темно-красного цвета; еще дальше – горы, похожие на коровье вымя. Над головой багровый шар в пятую часть здешнего неба, очень на наш Сатурн похожий, только колец у него - сразу и не сосчитать. Уже повод усомниться в реальности происходящего. Я, конечно, тот еще астроном, но не может быть настоящих столько.
И пейзаж вокруг меня слишком правильный, чего в естественной природе не бывает.