— Я приготовила пирожные и еще кое-какие штучки, — добавила Дакота. — Ты не хочешь поесть? Может, принести?
— Не спеши, — остановил ее Джеймс, — маме нельзя волноваться и делать все сразу.
— По-моему, ей лучше немного отдохнуть, прилечь и поспать, — сказала Анита. — Я останусь и приготовлю обед.
— Боже мой! Спасибо вам всем! — Джорджия испытывала не просто благодарность, она была счастлива видеть их здесь. — Я так рада, что опять дома, и не говорите со мной так, словно я все еще лежу в больнице! Я знаю, что мне нужно, — вы все рядом, и этого довольно!
Неужели она вернулась? И теперь лежит на диване?
— Давайте устроим праздничный обед. Дакота, неси свои штучки, — скомандовала Джорджия, и все сразу же вздохнули с облегчением. — Тс-с… Кэт! Не говори, что мне нельзя полнеть, я так исхудала, что смогу без труда влезть в любой твой костюм.
Дома было легче, комфортно и спокойно. Дакота прошлась с Кэт по магазинам, чтобы купить все, что нужно было к новому учебному году, но вместе они накупили столько вещей, что у Джорджии волосы встали дыбом. Джинсы со стразами, топы, какие-то коллекционные платья и кофточки. Ей стало неудобно перед Кэт за то, что та истратила столько денег. Но Кэт возразила: все это чепуха и делается в целях необходимой психотерапии.
Первое время Джорджия привыкала к окружающему миру заново, лежала на диване и приходила в себя.
Но в конце концов Кэт заговорила с ней о делах.
— Клуб надеется, ты вернешься и наши встречи возобновятся, — сказала она. — Ты согласна?
Да, она согласна. И собрание клуба было назначено на следующую пятницу. На дверях магазина даже повесили записку, сообщавшую о том, что клуб открывается вновь и все желающие могут к ним присоединиться. В эту минуту пришла Дарвин и потрясла Джорджию: они приготовили подарок для нее.
— Правда? — Она изумленно посмотрела на Чжу. — Я начинаю думать, что болеть не так уж плохо: со всех сторон на тебя сыплются подарки и внимание. Боже мой! — Она развернула бумагу и вытащила шаль. — И чья это идея?
В любой иной ситуации Дарвин не выдержала бы и похвасталась своей изобретательностью, но тут это прозвучало бы как-то неловко, она смутилась и ответила через минуту:
— Это наша общая идея, коллективная.
Сразу после того как Джорджию положили в больницу, Дарвин отыскала в Интернете несколько интересных моделей шалей и предложила Люси выбрать наиболее подходящую расцветку и пряжу.
— Вы так помогли мне, научили по-настоящему справляться со спицами, я бы ни за что не смогла ничего путного сделать, если бы не вы! — говорила Люси в порыве искренней благодарности.
— А я научилась вязать витые петли, — сказала Дарвин, — теперь у меня на свитере получится красивый узор.
Она вытащила из сумки тяжелый кусок вязанья со спицами.
— Я надеюсь, мне хватит пряжи…
— Действительно красивое сочетание серого и розового!
— Мне кажется, надо сделать его покороче, а воротник — поуже, — сказала Люси. — Я бы кое-что переделала.
— Я тоже так считаю, я сама собиралась перевязать воротник.
— Дарвин, вы знаете, большинство людей не отважились бы на такой сложный орнамент для своего первого опыта.
— Да, но я не большинство, — по секрету призналась Дарвин, и в ее голосе прозвучала подлинная гордость. — Я всегда берусь за самое сложное.
— И сколько вы вяжете один такой узор?
— Четыре часа.
Люси вздохнула.
— Мы решили взяться за шаль, поскольку тогда мы все могли бы в этом участвовать и подарок был бы от нашего клуба.
Дарвин действительно приложила все силы, чтобы обработать на компьютере выбранную модель, рассчитать количество рядов и петель, размеры вещи и расположение рисунка. Люси очень ей помогла в этом — исправляла ошибки и перевязывала неправильно сделанные фрагменты.
— Так что теперь вот эти витые петли в шестнадцать рядов мои любимые, — сказала Дарвин, повернувшись к Кейси, Пери, Аните, Люси и Дакоте. Они до сих пор говорили тихо и боялись потревожить Джорджию, будто она все еще без сил лежала на больничной койке.
Дарвин вытащила из сумки распечатку модели и показала ее.
— Вот пять петель, потом узелок, потом еще пять, узелок, еще пять и узелок. И так до восьмого ряда. Потом четыре петли и узелок, и так тридцать раз. Я все про них теперь знаю.
Она довольно усмехнулась, чувствуя себя в своей тарелке среди любителей вязания. Ей хотелось поблагодарить Джорджию за этот магазин, и клуб, и встречи друзей…
Результат ее усилий теперь переливался и сверкал всеми цветами радуги в руках Джорджии. Дарвин выбрала цвета сама, стараясь сделать шаль как можно более яркой и жизнеутверждающей. И вещь вправду получилась эффектной и очень привлекательной.