Следовало выполнить обещание, данное Аните. Джорджия медлила. Посидев немного за столом, она пересела за компьютер, чтобы заполнить счета на заказанную шерсть, однако все ее мысли вращались вокруг таинственной посетительницы. Что ж такого? Она позвонит ей чуть позже… Она принялась искать в Интернете информацию, но потом, так и не вспомнив, чего хотела, открыла свой почтовый ящик.
«Неужели это моя настоящая жизнь?» — прочла она тему одного из сообщений, присланных близкой подругой, живущей в Нью-Йорке. Письмо ее заинтересовало, и она кликнула на кнопку «Открыть сообщение».
Какое бесполезное времяпрепровождение! Я должна сидеть и делать, что мне говорят. А мне твердят: надо врать людям, что все хорошо, все просто замечательно, а на самом деле — сплошной кризис, экономика в развале. Раньше мне это легко давалось, теперь — нет. Думаю, тебе повезло, раз не надо всем этим заниматься. Забегу к тебе сегодня вечером. Передай Дакоте, что ее печенье потрясающее, просто слов нет.
Кейси.
P.S. Ты, случайно, не имела дела с журналистами, а то недавно мне попалась на глаза какая-то заметка о магазине рукоделия в Вест-Сайде. Может быть, это о твоем предприятии?
Кейси Сильвермен старше Джорджии на девять лет и ниже ее ростом на целый фут. Они познакомились в издательстве, где вместе работали, когда Джорджия еще не стала матерью и хозяйкой магазина. Кейси была главным редактором, но она никогда не заносилась и всегда находила время поболтать с юной сотрудницей за чашкой кофе, обсудить с ней рабочие вопросы, дать полезный совет. В некотором смысле Джорджия заменяла ей компаньонку, когда той требовалось с кем-нибудь поговорить по душам и поделиться своими проблемами. С этой задачей справиться оказалось нетрудно — достаточно было позволить Кейси болтать обо всем, что ее интересовало, о работе, сотрудниках, которые ей не нравились. Джорджия внимательно слушала ее и вовремя выражала понимание или согласие, и Кейси этого вполне хватало. Она единственная в издательстве знала о скоротечном романе Джорджии с Джеймсом и о том, чем закончились их отношения. Сама Кейси Сильвермен дважды была замужем, и оба раза неудачно.
— Я вышла замуж, только чтобы убедиться, что этого не следовало делать, — сказала она однажды.
Как бы то ни было, Кейси стала постоянной клиенткой Джорджии и регулярно покупала у нее шерсть, чтобы связать очередной свитер. Но она была слишком занята, чтобы успеть завершить хоть одно из своих начинаний. Джорджия неоднократно предлагала ей довязать что-нибудь, Кейси не соглашалась, она просто куда-то складывала свои неоконченные изделия, за несколько лет их, наверное, накопилась целая кладовка. Их обеих устраивала такая необременительная дружба. Они встречались в магазине и никогда не приглашали друг друга в гости, что весьма необычно, если учесть их четырнадцатилетнее знакомство. К тому же и по телефону они общались нечасто. Этакая своеобразная нью-йоркская дружба на расстоянии. Дружба двух человек, ощущающих себя чужаками в большом городе, несмотря на то что у каждого свое дело и более или менее стабильное существование. Что-то препятствовало их сближению, и они просто поддерживали некоторую связь друг с другом. У Кейси детей не было, поэтому их жизненный опыт сильно разнился и давал мало почвы для взаимопонимания. Но так ли уж это плохо? Джорджия давно уже вышла из того возраста, когда мечтают о друзьях, способных понимать с полуслова, готовых проводить вместе дни и ночи и разделяющих все ваши интересы. Это время безвозвратно прошло, и теперь она могла довольствоваться другими, более спокойными формами взаимоотношений.
Узнав в Сети цены на билеты до Эдинбурга, Джорджия, вздохнув, подумала: может быть, к лету ей удастся накопить денег, чтобы навестить свою бабушку Грэнни и привезти к ней Дакоту.
Они не виделись уже целый год, и Джорджия мечтала приехать к матери отца, посидеть, как заведено, у камина на низенькой скамеечке с вязаньем и поговорить обо всем на свете. Отец Джорджии — энергичный и трудолюбивый эмигрант из Шотландии очень дорожил своей скромной фермой в Пенсильвании. Он был человеком молчаливым и сдержанным, а вот его жена поговорить любила. С раннего детства Джорджия только и занималась тем, что спорила с матерью; это противостояние продолжалось и по сей день. И самое удивительное, за пределами дома, среди соседей и знакомых, об этой женщине сложилось мнение как о тихой, сговорчивой и весьма уравновешенной особе, и мало кому было известно: Бесс Уолкер — настоящий домашний тиран. Стычки с матерью стали неплохим психологическим тренингом для Джорджии, они научили ее тому, что жизнь — это не только подарки к Рождеству и горячие яблочные пироги, как часто считают дети, выросшие в счастливых семьях. И именно эти тягостные воспоминания («Я сказала, ты должна делать только это и ничего другого») о жесткости матери заставили Джорджию обливаться слезами в парке в тот день, когда к ней подсела незнакомка, назвавшаяся Анитой. Что ее всегда изумляло в поведении матери, так это ее неистощимая страсть ссориться и говорить другим неприятные вещи.