День заканчивался и ничего не сулило неприятностей, как вдруг к 22.30 неожиданно выяснилось, что 14-я моторизованная пехотная дивизия не готова к наступательной операции на северном крыле, а по всему фронту V армейского корпуса русская артиллерия снова открыла оживленный и плотный артиллерийский огонь, а к полуночи в центре позиций корпуса снова активизировалась советская пехота. Усилился артиллерийский огонь и по позиции 26-й пехотной дивизии.
Перед 6-й же пехотной дивизией активность советской пехоты была по-прежнему низкая, но велся постоянный беспокоящий огонь полевой артиллерии и из стрелкового оружия. В течение дня, и особенно с наступлением темноты, на всем фронте против XLI армейского корпуса немецкими наблюдателями отмечалось оживление русской пехоты и авиации.
К исходу дня вся гусеничная техника 36-й моторизованной пехотной дивизии полностью сосредоточилась в Велише, и все улицы оказались ею запружены.
«6-я танковая дивизия сосредоточилась южнее Рипшево.
7-я танковая дивизия с приданными частями в районе Пречистой.
1 -я танковая дивизия пока еще остается в местах прежней дислокации.
Командные пункты других частей пока свое местонахождение не изменили.
Развертывание продолжается»[4].
30 СЕНТЯБРЯ
И в этот день погода также не подвела. Хоть было и облачно, но по-прежнему было тепло, дороги сухие, проходимость хорошая. За ночь 5-я и 35-я пехотные дивизии окончательно приняли полосы для наступления и находятся в ожидании приказа.
В 10.30 в 3-ю танковую группу прибыли генерал-фельдмаршал Кессельринг с командиром VIII авиакорпуса. Гот подтвердил цель и порядок действий своей группы и возложил на VIII авиакорпус вопросы поддержки, потому что без этого у полевых частей возникнут проблемы, которые обязательно повлекут за собой потерю времени и излишние жертвы. Он подчеркнул особую важность защиты северного фланга, а также обороны Кокошь и переправы через реку Вопь. Ему была обещана поддержка 2-го воздушного флота и VIII авиакорпуса. Правда, при этом первый воздушный налет был запланирован на 15 минут позже начала наступления, что связывалось с густыми утренними туманами, которые с рассветом рассеивались. Наступление сдвигалось на 15 минут. Много это или мало, никто не мог сказать, никто не знал, как поведут себя советские войска. И было принято решение начать с артиллерийской подготовки в тумане и с 6.15 ждать самолеты для атаки, несмотря на туман. При этом Кессельринг напомнил, что «воздушные атаки планируются, в основном, по дорогам, чтобы не допустить контрударов по центру фронта, и что определены цели авиаударов по аэродрому в Белом»[5]. Свою позицию он обосновывал тем, что 8-й авиакорпус перебросил не все свои войска с Северного фронта и поэтому наступающие части должны полагаться, в основном, только на собственные атаки при сопровождении только самолетов Ю-87 «Stuka». В свою очередь, Гот настаивал, что «позиции его частей на Днепре хорошие и при поддержке авиации все должно сложиться удачно»[6].
В результате победила позиция Кесселеринга. Свободной техники у него не было.
После совещания, уже в 11.15, в телефонном разговоре со штабом группы армий «Центр» Гот заявил, что он ожидает начала наступления хоть и с волнением, но вполне уверенно, так как никогда раньше танковая группа подобного не начинала, имея столько танков на узком участке. Обеспокоенность вызывала лишь возможность угрозы контрудара с севера в тыл сразу, как только танковая группа двинется на восток, а ему в качестве тылового прикрытия были выделены только 26-я и 110-я пехотные дивизии. Командование объяснило это тем, что в этом месте Днепр поворачивает на юг и является прекрасной естественной преградой.
Обстановка благоприятствовала тому, чтобы XXIII армейский корпус произвел силовую демонстрацию, и штаб 9-й армии выразил свое согласие с такими намерениями Гота. Но, несмотря на то, что корпус ничего не мог предложить из артиллерии в дополнение к имеющимся минометам, 161-й пехотной дивизии была поставлена задача, при поддержке танков все же попытаться войти в город Белый. Для этого, для ее поддержки особым приказом был задействован пехотный полк «Великая Германия».
В 12.00 поступило сообщение квартирмейстера танковой группы, который уведомил, что в полку реактивных установок «Nebelwerfer»[7] имеется запас снарядов только на 15—16 залпов. В остальном снабжение частей и подразделений осуществлялось, как и планировалось, однако с мест пошли пожелания о качественном улучшении продовольственного обеспечения.
В 13.35 командующий группой армий «Центр» лично подтвердил Iofy по телефону, что артиллерия учебной бригады XLI армейского корпуса готова для нанесения первого удара, а очередным телефонным звонком в 17.00 приказал, чтобы «14-я моторизованная пехотная дивизия уже сегодня была готова к маршу в район Ильино, а какую-то часть войск вообще освободить от участия в наступлении для борьбы с партизанами, что вызвало тревогу ввиду неопределенности сроков с пополнением»[8].
В 21.30 Гот попросил у командующего армией дополнительно два легких артиллерийских дивизиона из 14-й моторизованной пехотной дивизии для обеспечения первого удара XLI армейским корпусом, на что согласие было дано. Но, несмотря на то что в V и VI корпусах было слабое артиллерийское обеспечение, на северном крыле V армейского корпуса задачи по захвату советских позиций были определены.
Как будто предчувствуя надвигающуюся беду, в течение всего дня советская авиация была достаточно активна и даже более, чем в предыдущие дни, а во второй половине дня низколетящими советскими самолетами были неожиданно атакованы штаб 6-й танковой дивизии в Воросове и расположение 76-го артиллерийского полка, который потерял одного убитым и четырех человек ранеными.
В течение дня советская артиллерия подвергла сильному артиллерийскому налету части XXVII корпуса, изготовившиеся к наступлению, а к исходу дня в штаб группы армий поступило неожиданное сообщение от воздушной разведки VIII авиакорпуса, которая зафиксировала «передвижение большого количества русской артиллерии в 45 км западнее Вязьмы»[9]. И в довершение всего: «Разведкой и наблюдением в течение дня также подтверждено, что за частями 3-й танковой группы с русской стороны ведутся постоянный визуальный контроль и разведка»[10].
В том, что наступление перестало быть тайной, сомнений ни у кого больше быть не могло.
ВЕРМАХТ ПРЫГНУЛ
1 ОКТЯБРЯ
С утра в разрывах облаков снова появилось солнце. Было еще тепло, и в наступающих немецких частях даже появились надежды, что в ближайшее время дорожные условия улучшатся.
Со вчерашнего вечера 129-я пехотная дивизия вошла в состав LVI армейского корпуса, а 6-я пехотная дивизия — в состав XLI армейского корпуса. Ранним утром началось выдвижение 36-й моторизованной пехотной дивизии в исходное положение.
В штабе танковой группы получено подтверждение, что одна батарея LI полка реактивных минометов «Nebelwerfer» в течение 2—3 дней прибудет из 16-й армии и будет использоваться XLI армейским корпусом для обеспечения своей первой танковой атаки. Одна из двух установок была передана в LVI армейский корпус и уже находится на своих позициях. Учитывая, что перемещение реактивных минометов может осуществляться только по ночам, в XLI армейский корпус они пока еще не поступили.
Прибывший утром в штаб 6-й танковой дивизии офицер связи лейтенант ВВС Папенберг уведомил, что «для 3-й танковой группы на все ее четыре ударные группы выделены одна эскадрилья бомбардировщиков Ю-87, две эскадрильи истребителей и до двух эскадрилий истребителей-штурмовиков. Для них определена их первая цель — Днепр в 100 км к востоку от Холма»[11].
4
Журнал боевых действий 3-й танковой группы 9-й армии ГА «Центр». 29.09.1941 (National Archives Microcopy № Т-313, USA, Washington).
5
Журнал боевых действий 3-й танковой группы 9-й армии ГА «Центр». 29.09.1941 (National Archives Microcopy № Т-313, USA, Washington).
7
«Nebelwerfer» — немецкий буксируемый реактивный миномёт. За характерный звук, издаваемый снарядами, получил у советских солдат прозвище «ишак». Изначально ориентировался на применение химического оружия, однако в основном использовался для стрельбы осколочно-фугасными, реже зажигательными минами. По штатам военной техники вермахта проходил под названием «реактивная пушка». Имел шесть 150-мм стволов и стрелял 39-килограммовыми снарядами на расстояние 6,8 км. Низкая дальность компенсировалась мощью снарядов и применением войскового прикрытия.
8
Журнал боевых действий 3-й танковой группы 9-й армии ГА «Центр». 30.09.1941 (National Archives Microcopy № Т-313, USA, Washington).
9
Army Group Center/Artillery Staff Officer. War Journal with appendices 30.09.1941 (Heeresgruppe Mitte/Stoart. Kriegstagebuch mit Anlagen).
10
Журнал боевых действий 3-й танковой группы 9-й армии ГА «Центр». 30.09.1941 (National Archives Microcopy № Т-313, USA, Washington).