ЗАКОН О ЯЗЫКЕ — ЗАКОН О КУЛЬТУРЕ
Ответы на вопросы журналиста С. Пятковского. «Советская Белоруссия» за 19 ноября 1989 г.
Нил Семенович, почему именно сейчас? Ни годом раньше, ни годом позже?
Ответ тут простой. В стране идет общий процесс возвращения к тому, что когда-то было утеряно. Более того, в некоторых республиках вопрос о законодательном урегулировании статуса национального языка поставлен раньше, чем у нас. Мы идем следом — учитывая опыт и, как я надеюсь, стараясь не повторить ошибок. Мы вместе, сообща приходим (может быль, медленнее, чем хотелось бы) к пониманию самой необходимости возрождения национальной культуры, а следовательно — и национального языка как ее первоэлемента.
Хотелось бы верить, что это так. Однако совсем недавно, даже на памяти нынешнего поколения молодежи, повсюду звучали оптимистичные заявления о «подлинном расцвете национальных культур», об их широком взаимообогащении, сближении, взаимовлиянии.
Верно. Только ведь этим «сближением» очень часто, на мой взгляд, прикрывалось другое — «слияние». А это разные понятия, надо научиться различать... Скажем, сближение культур, их взаимовлияние, я даже скажу так — духовная интеграция, — все это в истории человечества всегда было делом полезным. Всякий человек со здравым рассудком поймет, что заимствовать лучшее, брать у других все здоровое, интересное и учиться, благодаря этому, понимать душу соседа, друга, да и свою собственную — дело жизненно необходимое. Но ведь у нас в стране в силу работы мощных политических рычагов на протяжении многих лет повсеместно утверждалось весьма упрощенное понимание национальных культурных процессов. Возобладали такой подход и такое понимание, которые когда-то весьма ясно выразил, стоя на крыльце Белорусского государственного университета, Никита Сергеевич Хрущев: «Чем скорее мы сольем все нации, все культуры и языки воедино, тем скорее придем к коммунизму». Вот и пришли... Причем Никита Сергеевич в проведении такой политики был не первым. И не последним. Естественно, что постепенно, с течением времени — а речь тут идет о десятилетиях,— ситуация все более осложнялась. Я бы даже сказал, назревал кризис в бытии национальных культур. Вопрос ныне встает вполне определенно: или — или. Или нации, прописанные в СССР, сберегут себя, сохранив свою культуру и язык, или действительно они сойдут с исторической арены. История знает сколько угодно таких примеров: исчезновение народов начиналось с ассимиляции языка, растворения культуры. Глядишь, и «взаимообогащаться» уже не с кем...
Но ведь народам, наверное, также присуще чувство самосохранения.
Знаете, есть такой литовский фильм — «Никто не хотел умирать». Так вот, процессы, связанные с национальным вопросом, у нас в стране определяются сейчас, как мне думается, именно этой фразой. Причем речь тут и о больших народах, включая русский, и о малых. Все хотят сохранить себя, свое лицо, душу. Наболело, прорвало... И, конечно, эти процессы во многом предопределены, будем говорить как есть, перестройкой. Правда, не будь ее, то и тогда, мне думается, кризисные проблемы вырвались бы наружу. Но в таком случае мы бы столкнулись с ними, я уверен, в еще более болезненных, может быть, даже уродливых проявлениях. Перестройка создала условия для решения проблемы, которую мы с вами обсуждаем, средствами именно политическими, взвешенно и рассудительно. Хотя решать ее и теперь непросто. Даже очень непросто. Но, повторяю, могло быть и хуже.
Белоруссия, как принято считать, республика во многих отношениях благополучная.
Ну, что касается обезличивания культуры, сужения сферы употребления национального языка, то тут, извините, мы, действительно, идем «впереди прогресса».
Во многих республиках СССР уже приняты законы, охраняющие национальные языки. Судя по полемике в печати, довольно продолжительной, общественность Белоруссии также шаг за шагом шла к осознанию необходимости законодательного урегулирования статуса белорусского языка. Все чаще высказывались мнения о придании ему прав государственного, с сохранением за русским языком статуса языка межнационального общения.