Город жил. Город шумел и гудел. Зазывалы что-то кричали, приглашая, кто — остановиться в таверне для отличного отдыха, кто — в лучшие мастерские за качественным товаром, кто — в образцовое кафе за вкусной и изысканной едой со всех концов Империй. Где-то неподалёку даже музыка звучала — какой-то духовой инструмент типа флейты весьма громко наигрывал весёлую заводную мелодию. Кто-то звал посетить вечером представление в балагане лучшего театра Империи. Сразу вспомнился передвижной театр Иллисия и защемило от ностальгии по путешествиям.
О! А вот зазывала громко и в стихах приглашает на романтичное путешествие на Фарудж с катаниями на лодке. А вон там глашатый выкрикивает новые доступные программы со СПА-процедурами на минеральном озере для усиления мужественности. Неужели проект доделали? А вот стоит толпа хмурых демонов — здесь идёт набор старателей на двухнедельную вахту для добычи в горах самоцветов.
Не мог же город так сильно измениться за три месяца?! Неужели прошло больше времени? Мои демоны ещё помнят обо мне?
Стёкла опустила давно и оборачивающиеся на странный звук люди с не меньшим любопытством рассматривали меня. Замирая на месте с отвисшей челюстью и стар, и млад провожали жутковатый транспорт без лошадей взглядом. Автомобили этому миру были в новинку. Работающие — вообще приводили в шоковое состояние.
Всё остальное рассмотреть не успела — как-то слишком быстро добрались до главных ворот. Они были открыты, но стражи там было немеряно и пройти просто так, из любопытства, не смог бы никто. Зато по делу — добро пожаловать!
Наконец-то!
Оставила машину у ступенек, обильно украшенную вазонами. Всё как я когда-то хотела — цветы, мозаика, резьба, дорожки… Подняла голову и заметила, что большая пустовавшая ниша над входом заполнена незнакомым мне гербом, вызывающе сверкавшем искусной мозаикой. Мелкие ниши, которые были оставлены для скульптур тоже не пустовали — в каждой что-то есть, но, к удивлению, не горгульи с другими средневековыми чудовищами. Рассматривать было некогда, но образ прекрасного замка, жемчужины этого мира, как я когда-то и мечтала, запечатлелся в моей памяти уже навсегда. Вперёд! Поспешила подняться по ступенькам.
Демоны ждут!
Прохожу по знакомому холлу с огромной лестницей, что мне так нравилась. Вся в цветах и мраморных статуях — у Ясина прекрасный вкус! Без сомнений, это он приложил свою инкубскую сущность к оформлению.
В сопровождении Хардвина и его дюжины, которая направляет нас, по коридорам шагаем в тот самый зал, где когда-то мы так счастливо танцевали с моим Генералом. И где я в последний раз видела всех моих демонов.
Точно, это он!
Обилие позолоты, драгоценности, стража и приличное количество народа, что пришли сюда явно для решения своих вопросов. Здесь тихо, слышна речь только у возвышения, где на одном из двух тронов восседает Дагон. Не останавливаясь ни на секунду и не отрывая от него взгляд, словно боясь, что он исчезнет, иду сквозь всю эту толпу.
Шаг. На возвышении кроме него никого нет, а демон задумчиво слушает, что ему рассказывает какой-то демон, стоящий перед ним.
Шаг. Слышу недовольный шёпот тех, кого оставляю за спиной, но громко никто ничего не говорит.
Шаг. Всё ближе и лучше рассматриваю лицо своего Генерала — оно уставшее и немного грустное.
Шаг. Сзади что-то мне говорит Хардвин. Слышу его голос, но слова совсем непонятны, словно это другой, незнакомый мне язык.
Шаг. И наперерез устремляются воины из личной охраны Повелителя, что стояли неподалёку. Они явно заметили, что направляюсь я целенаправленно к нему, наплевав на все правила и очерёдность.
Шаг. И приблизившиеся воины, которые вот-вот преградит мне путь… падают на колени и склоняют голову. До моих ушей долетает слабый шёпот «Наша Леди!» Это же… Рагнар с Ракшасом, мои сладкие и нежные демоны земли. Провожу по их склонённым головам рукой, пропуская сквозь пальцы тёмные пряди.
Шаг. И почувствовав непонятное движение в зале, мой Генерал поднимает взгляд тёмных глаз. На меня.
Миг. И вот уже он на ногах и спешит навстречу, не обращая внимания ни на кого. Он меня помнит. И ждёт!
Я уже так близко, что могу дотянуться до него кончиками пальцев, когда Дагон опускается на колени и шепчет, глядя мне в глаза: «Моя Повелительница!»