— А вас, Александра Николаевна, я попрошу остаться, — тоном киношного Мюллера провозгласил Барсуков, когда участники совещания двинулись к выходу. Мелешко, Пирогов и Томашевич выпрямились, словно подчиненные того же Мюллера, щелкнули каблуками и синхронно кивнули головами. Саша хихикнула и закрыла за ними дверь.
— Клоуны, — проворчал полковник. — Присаживайся поближе. Чаю хочешь?
— Кофе хочу.
Полковник Барсуков вызвал секретаря — миниатюрную брюнеточку в форме с погонами лейтенанта — и попросил две чашки кофе. Брюнеточка, в отличие от только что вышедших сыщиков, своими тоненькими каблучками щелкать не стала.
— Ты на часы не посматривай, я тебя долго не задержу, — ворчливо проговорил Николай Трофимович. — Мне показалось, что тебя что-то беспокоит. Я не ошибся?
— Меня беспокоит всякая ерунда, — призналась Саша. — Мелешко надо мной уже всласть поиздевался по этому поводу.
— А именно? — нахмурился полковник.
— Ты тоже будешь издеваться, — грустно сказала она. — Скажешь, что мои фантазии слишком художественны и годятся в лучшем случае для Голливуда.
— Не скажу, — пообещал он. — У тебя иногда бывают толковые версии.
— Ну… — вздохнула она. — Просто… Ты ведь знаешь эту историю с дамочкой, бесследно пропавшей в туалете нашей студии. Которая наговорила Полуянову кучу арестантов, а потом в перерыве побежала в туалет…
— Я бы Мелешко за это уволил! — воскликнул Барсуков. — Если бы с кадрами все в порядке было. Начальник уголовного розыска! Ведь как мальчишка повелся!
— Ну он же не знал, что за этой дамочкой особый глаз нужен, — встала на защиту Андрея Саша. — Так вот… мы потом крупный план ее рассматривали. И мне показалось, что это лицо — копия покойного Костенко. Мелешко тоже вроде бы так показалось…
— Показалось или копия? — серьезно спросил Барсуков.
— Эксперты фотографии Костенко и наши кадры сравнили, — вздохнула Александра. — Уверенного ответа не дали. Потому что ракурсы слишком разные, четкий фас наши камеры не зафиксировали. Утверждают, что тип лица общий. Но этого мало для абсолютной идентификации.
— Да уж… — пробормотал полковник и подвинул поднос, принесенный секретаршей, ближе к дочери. — И что нам с этой похожестью делать? Искать родственников Костенко? Но у нас есть только одна родственница — мать. Тоже покойная. Или твоя фантазия простирается дальше? И убит был не Костенко, а его двойник?
— Я не знаю, — беспомощно сказала девушка и, обжигая губы, сделала глоток отлично сваренного кофе. — Я не могу отделаться от мысли, что человек, который встречался со мной, когда я гуляла с собакой, и который наговорил гадостей о Полуянове, не был Юрием Николаевичем Костенко. Ведь он просто представился — Юрий. А когда Мелешко попросил меня его опознать… Я теперь не уверена, что в морге был тот же самый человек. Ну ты понимаешь… Я ведь видела его живым один-единственный раз. Но если это был все-таки он? Понимаешь, тот Юрий, который во что бы то ни стало хотел со мной побеседовать, не был похож на человека, вращающегося в солидных сферах. А еще меня смущает то обстоятельство, что у убитого не было найдено никаких документов. Он же за рулем машины сидел. Права-то у него должны были быть?
— Угу… — кивнул Николай Трофимович. — Стало быть, все-таки идея с «двойником»… Костенко жив, а убили совсем другого. Мысль в общем-то понятна. Опровергаю. Владельцы крутых машин не всегда заботятся о том, чтобы иметь с собой документы. А то, что твой Юрий не похож на «крутого», так что ж… Он же гей, если верить Пирогову, то есть Полуянову. А они иногда такие бывают, что черт знает что!..
— Он жаловался на несчастную судьбу, — не сдавалась Саша. — Владелец «мерседеса» не должен жаловаться на несчастную судьбу.
— Сейчас ты идешь на поводу стереотипов, — засмеялся Барсуков.
— Но остается еще интуиция… — упрямо проговорила девушка.
— А вот ее к делу не пришьешь, — строго сказал Николай Трофимович. — Это ты, как дочь мента, еще в первом классе знала.
Саша отставила чашку и огорченно подперла рукой подбородок.
— Ты сам спросил меня, что меня беспокоит, — тихо сказала она.
— Да, — кивнул Барсуков. — И мне очень жаль, что я не развеял твое беспокойство. Но я тебя попросил остаться еще по одному поводу. У меня к тебе просьба. Скажи, ты когда с Аленой увидишься?
— Как только немного разгребу дела, — вздохнула она. — Столько всего навалилось, папа…
— Я понимаю, — кивнул полковник. — Но если бы ты могла выяснить что-нибудь о связях нашего покойника, это было бы нелишним. У меня, конечно, есть свои каналы. Но с твоей Аленой мне не сравниться. Естественно, эта информация не будет фигурировать в следствии.