- Ваши вещи на вокзале в камере хранения, сейчас моя помощница привезет ключ. Как вы себя чувствуете? – снова из вежливости спрашивает Роман. – Хотите воды, может вы голодны?
- Спасибо Роман, ничего не нужно. Я хочу уехать домой, - тереблю руками ремешок сумки и высматриваю среди прохожих эту помощницу. Мне неловко перед другом Егора, он наверняка ничего хорошо обо мне не думает, но вынужден возиться со мной, потому что выполняет просьбу.
- Скажите, что на самом деле произошло там в квартире? – Роман слегка поворачивается корпусом и становится так, что заслоняет весь обзор. – Не поймите меня неправильно, Егор здоровый мужик, а выглядит так, словно его перекрутили через мясорубку.
- Вы же сказали, что он держится молодцом?
- Он геройствует, но я вижу, как ему плохо. - Роман слегка улыбается, но на это странно смотреть, вроде и улыбка, а похоже на звериный оскал. – Прольете свет своему адвокату?
Я набираю полные легкие воздуха, чтобы ответить этому мужчине что-то колкое, ведь если Егор сам ничего не рассказал, то мне и подавно это не нужно.
- Я больше не нуждаюсь в ваших услугах, Роман, - адвокат меняется в лице, но не успевает что-либо мне ответить, как возле нас появляется молодая девушка.
- Простите, сегодня такие пробки. Вот ключ от ячейки, - протягивает она мне кусок метала с выбитой цифрой пятьдесят пять. – Два чемодана находятся там. Что-то еще Роман Дмитриевич?
- Нет, Алиса, можете ехать обратно в офис, - Роман не сводит с меня глаз, все ждет что я раскрою перед ним душу.
Девушка понимает, что вклинилась в напряженный разговор и слегка пождав губы, прощается и удаляется.
- Когда у вас поезд? Я отвезу.
- Не стоит перетруждаться, я сама смогу добраться. Спасибо за все. Прощайте.
Не дожидаюсь ответа и ухожу непонятно куда, нет сил больше сдерживаться и делать вид, что все у меня нормально. Я так не могу. Мне хочется зарыться в подушку и рыдать белугой, потому что я не понимаю, как буду жить дальше, без Егора, без нашего мира, без наших отношений, таких далеких от совершенства, но все равно таких родных. Мне больно даже подумать, что если бы я была нормальной и не побоялась вступать в битву с его семьей, и с его натурой, то все могло быть сейчас иначе, молчу уже за то, что рассказать правду Денису стоило еще в первый раз, как я допустила к своему сердцу Егора.
Я влюбилась еще в самый первый день, только тщательно это отрицала. Мне казалось, что такие отношения ненормальны, что они быстро начинаются и быстро прогорают, сжигая все на своем пути. Испугалась, что он наиграется и бросит меня, а я не смогу жить уже по-другому. Дело было далеко не в моей не чистой совести перед Денисом, хоть тот факт, что я сделала парню больно, все равно омрачал. Нет. Все было гораздо проще и глупее – я боялась Егора и его любви. Я боялась своей любви, поэтому поступила как последняя идиотка и отвергла его. Мне не стоило вообще с ним возвращаться в город, как и не стоило до последнего врать Денису, чтобы он наконец все узнал таким путем. Теперь Егор лежит в тяжелом состоянии, а за Дениса вообще ничего не известно.
Глава 28
На следующий мы с матерью были уже дома. Сказать, что я была в полнейшем смятении, это ничего не сказать, но другого выхода не было. Дом на то и дом, чтобы в родных стенах лечить разбитое сердце. Папа ни о чем не спрашивал, он стоически держался. Стоило ему только как-то не так на меня посмотреть, как мама тут же это пресекала и уводила разговор на другую тему. Что касается лично моего состояния, то это вообще отдельная тема, так плохо мне еще никогда не было. За всю неделю, я каждый день заставляла себя подняться с кровати и встретить новый день. Мне было плохо и почти каждую ночь, я рыдала в подушку. Оплакивала несбыточные мечты, нереальную любовь, яркое будущее, и больше всего ненавидела себя за свои глупости. Пару раз порывалась набрать его номер, но в последний момент себя одергивала, он просил не связываться с ним, просил жить дальше и не напоминать о себе, я лишь выполняла его просьбу, но каждый день проверяла инстаграм Юлии, в надежде узнать хоть что-то о состоянии Егора. К сожалению, Юля выставляла все что хочешь, вплоть до того, как делает вакуум по утрам, но ни одного слова о брате.
Денис вообще, как сквозь землю провалился, с одной стороны я его понимаю, но с другой не могу поверить, что он просто сбежал. Неужели его совсем не мучает совесть, или может я действительно чего-то не знаю, и все не так, как кажется на первый взгляд?
Был обычный будний день, в котором я себя уговаривала одеться и выйти из комнаты. Родители делали вид, что все нормально, чтобы не зацикливаться на периоде моего самобичевания. Мысленно, я была им благодарна.