Коробов долго возился на компьютере.
– Ничего не понимаю, – растерянно сказал он. – Информация засекречена даже от нас. Сейчас попробую по-другому. – Он снова застучал по клавишам.
– Так не пойдет. Нужно узнать код.
Борис поднял трубку, набирая чей-то внутренний номер.
– Майор Коробов говорит. По заданию подполковника Колчина мне нужно уточнить некоторые данные. Какой код для бывшего отдела «С»? Да, степень допуска соответствует. Нет, подполковник Колчин работал у нас много лет. Просто несколько месяцев у нас не было следственного управления. Какой? Спасибо.
Он бросил трубку.
– Что-нибудь со мной? – спросил Колчин.
– Говорят, еще не успели полностью оформить вам спецдопуск. Вы считаетесь новичком в ФСК. Простите, Федор Алексеевич.
Колчин усмехнулся:
– Ладно, это пустяки. Код сказали?
– Да, сейчас введу, проверю.
Он снова застучал по клавишам компьютера.
– Теперь все в порядке, – наконец сказал он, вчитываясь в текст. – Господи, ну и биография у вашего полковника! Он же просто патологический убийца! У него было обожженное лицо?
– Да, всем говорил, что он обгорел в Афганистане.
– Ничего подобного, – весело сказал Коробов, – он горел в Краснодаре. Там он был серьезно ранен. Есть справка.
– Его подвиги сейчас меня мало интересуют. Проверь, не служил ли он вместе с Иванченко?
– Сейчас установим. – Коробов снова набрал код. – Да, – наконец сказал он, – Иванченко работал вместе с Бахтамовым. Спецподразделение «Рай» – семь человек. Третья, четвертая фамилии – Бахтамов и Иванченко.
– Можешь дать мне фамилии остальных?
– Вообще-то запрещено, вы же новичок в ФСК, – засмеялся Коробов. – Конечно, дам. Сейчас напечатаю.
Через минуту список был в кармане у Колчина.
Еще через десять минут он звонил Игорю в Минск.
– Послушай, Игорь, – немного взволнованно произнес Колчин, – мне очень важно в подробностях знать, как убили Иванченко. В него выпустили всю обойму, верно?
– Откуда ты знаешь?
– И несколько выстрелов даже попали в стену. Правильно?
– Да, но откуда…
– Подожди. А потом ты нашел свидетелей, подтвердивших, что убийца Иванченко был чеченец, который уже погиб у себя на родине.
– Нет, он не погиб. Мы сейчас разыскиваем этого убийцу.
– Не найдете, – устало сказал Колчин, – ни за что не найдете.
– Не понял.
– Ладно, я потом перезвоню, все объясню.
Положив трубку, он сидел, обдумывая новую ситуацию.
Уже готовое на доклад прокурору дело оказалось совсем не готовым. Таких совпадений не бывает. Почти одновременно убирают двух высших офицеров из одной группы. Практически одинаковым способом. В обоих случаях доказывается, что они были замешаны в связях с коммерческими структурами. В обоих случаях разгневанные убийцы «случайно» выпускают в жертву всю обойму. В обоих случаях пять из семи выстрелов или четыре из семи (здесь могут быть варианты) попадают в цель. В обоих случаях убийца известен, но не найден. Нет, таких совпадений не бывает. Это уже схема. И ее кто-то придумал. Значит, его, Колчина, просто провели, обманули, как стажера. Он почувствовал гнев и стыд. Все-таки несколько месяцев без работы сказываются. Он не должен был так легко поддаваться этой «чеченской» версии. На то он и профессионал. Придется все проверить заново. Он поднял трубку, позвонил в отдел баллистической экспертизы:
– Подполковник Колчин. Можно к телефону Элеонору Васильевну? Да, я подожду, спасибо.
Нужно успокоиться и все снова обдумать. Нужно найти ошибку.
– Слушаю вас, – раздалось в трубке.
– Элеонора Васильевна, это Колчин вас беспокоит. Вы проводили баллистическую экспертизу на месте убийства бывшего полковника Бахтамова, помните?
– Конечно. А что произошло?
– Как вы считаете, могли после убийства полковника выстрелить в стену или это было сделано во время стрельбы?
– Практически это сказать невозможно. Стреляли из одного пистолета. Но это вполне могло быть. Только я не понимаю, для чего. Полковник был убит уже третьим выстрелом, остальные два пришлись на мертвое тело. Зачем еще два раза стрелять в стену?
– А если убийца хотел просто обмануть нас, показав, что он неопытный стрелок: дважды промазал? – предположил Колчин.
– Это больше похоже на правду. Я еще тогда обратила внимание, что один из выстрелов был точно в сердце, очень профессионально сделан, но решила, что это случайность. Подождите, у нас есть копия акта.
Ждать пришлось недолго.
– А вы знаете, – вдруг удивленно сказала женщина, – похоже, что вы правы. Как интересно! Первый выстрел пришелся в позвоночник, чтобы жертва не могла двинуться. Второй был в живот. Видимо, чтобы он помучился. Третьим выстрелом Бахтамова убили. Два следующих попали в руку и ногу. Да, похоже на правду. Странно, как это я сразу не обратила внимания. Два последних выстрела вполне могли быть в стену, просто для камуфляжа.
– Вы все-таки думаете, что стрелял профессионал?
– Точно сказать не могу, может, я ошибаюсь. Но третий выстрел очень профессиональный. Правда, он не согласуется с последними четырьмя.
– Еще как согласуется, – подавленно пробормотал Колчин.
– Что вы сказали?
– Спасибо вам большое. – Он положил трубку.
Его провели как мальчишку, подсунув липу. Эти выстрелы в стену в Москве и Минске должны убедить следователей, что стреляли непрофессионалы. Именно поэтому можно абсолютно точно сказать, что стреляли профессионалы, причем получившие уже разработанное задание.
Конечно, никто не мог предполагать, что он случайно поговорит с Костюковским и случайно установит связь Бахтамова с Иванченко. Но, раз уж это произошло, теперь он не отступит. Он поднял трубку красного телефона начальника следственного управления.
– Виктор Иванович, можно к вам на прием?
– Через полчаса, – раздался бас начальника управления.
«Нужно попросить еще несколько дней на завершение дела, – подумал Колчин. – Представляю, как будет кричать генерал». Он вчера доложил ему, что дело в принципе завершено. А этот главный свидетель – кажется, Магомедов, – ведь это он уверял, что разговаривал с убийцей. Нужно будет срочно допросить Магомедова еще раз. Пусть потренирует свою память. Потом фальшивые авизо. Их нашли в доме Бахтамова. Нужно еще раз проверить, как они могли попасть к нему в квартиру. Показания других свидетелей тоже нужно перепроверить. Всех до единого. Только теперь он вдруг начал вспоминать, как откровенно и охотно давали показания главные свидетели. Они уже знали, что говорить и как. Значит, сначала Магомедов, потом сожительница Бахтамова – Орлова, наконец еще один чеченец – Умаров. Этот, кажется, работает в какой-то коммерческой организации. Нужно будет сделать официальный запрос в Минск, чтобы прислали копию дела Иванченко. Это преступление нравилось ему все меньше и меньше, если преступления вообще могут нравиться. Просто до сегодняшнего дня он считал, что это обычное убийство, и даже гордился быстрым завершением дела. А его обманули. Нужно еще раз проверить, чем занимался Бахтамов последние три года. Он посмотрел на список группы «Рай». В который раз поднял трубку.
– Боря, снова я. Проверь, пожалуйста, кто из группы «Рай» сегодня работает в ФСК или в службе внешней разведки.
– Сейчас проверю, – раздался веселый голос, и через минуту Колчин услышал: – Никто, Федор Алексеевич, ни один человек. Все уволены из органов еще в девяносто первом, сразу после августовского мятежа.
– Спасибо. – Он осторожно положил трубку. Чем все-таки занимались эти два полковника, если их решили убрать почти одновременно? Вдруг он вспомнил слова Костюковского о смерти Иванченко от «сердечного приступа». Странно, ему должно быть лет пятьдесят. В отдел «С» брали физически здоровых людей. Может, он умер в результате тяжелого ранения? Нет, Игорь четко сказал, что от «сердечного приступа». А если и это липа? Колчин вытер лоб. Как все запуталось!
Зазвонил красный телефон.
– Зайдите ко мне, – пригласил начальник управления.
«Все, – обреченно подумал Колчин, – нужно идти докладывать».
– Слушаюсь, – сказал он по привычке, собирая документы.