– С твоей готовкой мы еще быстрее протянем ноги… потому что вульгарно потравимся.
– Меня учил готовить сам дядюшка Кью!
Ну, где-то в медвежьей заднице дядюшка Кью может, таки и фигура, а как по мне – обыкновенный местный повар. Но тут нас ждал сюрприз, готовила она и впрямь замечательно, тут дядюшке Кью, как и самой Джилл, надо отдать должное. Из куска мороженного мяса и кучки вялых овощей был сотворен прямо-таки шедевр, который мы смели буквально за пару минут. Дураков нынче немного, так что мы все трое не сговариваясь, начали аккуратненько выяснять, а как бы заиметь доступ к подобным же шедеврам на более-менее постоянной основе. Обломали нас мгновенно, жестко пояснив, что разовое спасение голодающих однокурсников никакого отношения к переходу на должность добровольной бесплатной стряпухи отношения не имеет. И иметь не будет. Пожрали и адью.
Я ведь только после этого и начал осаду. Тут уже даже не в еде было дело, хотя и мысль о кулинарных изысках вместо котлет с картонным вкусом из нашей столовой меня, не скрою, очень даже посещала. Но дело в другом. Как это так, трое самых востребованных мужиков Училища вьются вокруг буквально сами предлагаясь в обмен на вкусности, а она не ведется! Мы, за которых пол-общаги девиц чуть не дерется, нас игнорирует! И смеет вслух предполагать сомнительность наших… горизонтальных достоинств при обмене на ее кулинарные! А когда я попробовал возмутиться, в лоб спросила, с чего ей радоваться такому бартеру: я ведь намекал на кормежку в обмен на переспать? Какая-то проституточья психология во всей красе. Чего ж я себя так недорого ценю? Уела, зараза. И только через полгода осады сменила явное презрение на вялую заинтересованность. И только еще через пару месяцев согласилась на свидание.
Она даже любимый вид спорта себе такой выбрала, что я чуть со стула не свалился, когда узнал. Гонки на собачьих упряжках. Я-то по серости своей думал, ну что там сложного или непонятного? Запряг псинок в сани и езжай себе. Щазззз! Оказывается, дисциплины в современном ездовом спорте можно разделить на бесснежные и традиционные зимние8. На кой черт нужны бесснежные и явно нетрадиционные развлечения я даже после всех объяснений не понял, да, собственно, и задачи такой перед собой не ставил. А вот драгоценной моей в качестве любимого развлечения приглянулся именно спринт в категории СЕС19: гонки собачьих упряжек с нартами на короткие дистанции менее сорока километров, где требуется четное (четыре, шесть, восемь, далее везде) количество собак. И на том как говориться, спасибо, что не многодневные гонки, а то бы я ее вообще на каникулах не видел.
Я еще удивлялся, откуда у народа такая любовь именно к подобным покатушкам, а она мне и поведала, что популяризации ездового спорта во многом способствовала история пса Балто10 – вожака упряжки, которая доставила сыворотку от дифтерии в пораженный эпидемией город Ном в 1925 году.
Кстати именно она рассказала о том, что слава несправедливо досталась и не тому человеку, и не тому псу. В смысле, что каюр Гуннар Каасен был, может, и неплохой, а вот человек поганый. К моменту всех событий жил тогда на Аляске норвежец Леонард Сеппала, занимавшийся разведением представителей породы хаски, которых он вывез из Сибири. Именно ему принадлежали и Балто, и знаменитый вожак его упряжки – Того. И если остальным участникам гонки досталось преодолеть в среднем по пятьдесят километров, то Сеппала с Того преодолели аж четыреста двадцать пять по льду залива Нортон, рывком приблизив доставку сыворотки в Ном. А тот, впоследствии знаменитый Каасен шел на предпоследнем этапе «доставки» и просто не стал будить финального погонщика. А прямо не дав псинкам отдохнуть ушел на последний перегон, мотивирую свою торопливость словами «время дорого». Ну, а когда всеобщее восхищение и слава обрушились на финальных «доставщиков», Сеппала пришлось отдать Балто Гуннару Каасену для всеамериканского турне. А вот когда общий ажиотаж поутих, турне закончилось и Каасену перестали платить за выступления, так он, недолго думая, спихнул Балто со товарищи в какой-то кошмарный зверинец в Лос-Анжелесе, где собачек держали на цепях и даже толком не кормили. Оттуда их уже выкупали всем миром и остаток дней собаки доживали в зоопарке Кливленда, где им наконец-то обеспечили нормальные условия.
8
Бесснежные (off-snow или драйленд) гонки отличаются от традиционных зимних (гонки по снегу). К бесснежным относятся: картинг – гонки собачьих упряжек с картами (специальные тележки), байк-джоринг – гонки велосипедистов с собакой, каникросс – гонки бегунов с собакой, скутер – гонки спортсменов на самокате с собаками (от 1 до 4-х). К зимним относятся: гонки собачьих упряжек с нартами на различные дистанции, включающие спринт (4 собаки, 6 собак, 8 собак, неограниченный класс), среднюю дистанцию 40-100 км, длинную дистанцию свыше 100 км и многодневные гонки; скипуллинг – гонки лыжников c собаками (от 1 до 4-х), запряженными в пулку (маленькие сани), и скиджоринг – гонки лыжников с собаками (от 1 до 2-х).
9
В зависимости от гонки обычно есть несколько скоростных категорий, обычно они обозначаются СЕС1 (сибирский хаски) СЕС2 (маламуты, самоеды) и класс OPEN (все остальные собаки, а также собаки без родословных).
10
В январе 1925-го года в этом приснопамятном городе началась эпидемия дифтерии. Из-за погодных условий ни суда, ни самолеты не могли добраться до Нома. Ближайшая сыворотка была в городе Анкоридж, в почти двух тысячах километров от Нома. Несколько детей умерло, остальные были в тяжелом состоянии, болезнь передавалась очень быстро. Отчаявшийся городской доктор Куртис Велч попросил помощи в открытом радиоэфире. Сначала сыворотку привезли поездом из Анкориджа в Ненану. Но это была лишь половина пути, от Ненаны до умирающих детей Нома было 1085 километров бездорожья и снежных завалов. Единственным выходом из этой ситуации оказались собачьи упряжки. На предпоследнем участке пути драгоценный груз достался норвежцу Гуннару Каасену. Во главе его упряжки был молодой черный хаски Балто, он работал "тяжелогрузом" – собакой, перевозящей ящики и мешки в пределах города. Балто не был скоростной собакой и у него не было опыта забегов на большие расстояния. Тем удивительнее, какой героизм проявил Балто в этом забеге. Буран залеплял лицо и глаза, порывы ветра были такой силы, что упряжка несколько раз переворачивалась и погонщику приходилось останавливаться и распутывать собак. В один из этих раз посылка выпала из нарт и потерялась в глубоком снегу. Несмотря на метель, Гуннар раскопал снег и нашел сыворотку. Следующую часть пути он шел рядом с упряжкой, чтобы хоть как-то облегчить псам задачу и не нагружать их своим весом. Температура опустилась до -51 С. Собаки замерзали и падали, Гуннар обрезал постромки упавших собак и продолжал идти дальше. Из-за плотного снега и ветра они разминулись с упряжкой, которая должна была сменить их. До Нома оставалось еще 34 километра. Гуннар потерял ориентацию, метель не позволяла разглядеть дорогу. Он выбился из сил и замерзал. Теряя сознание, погонщик лег на нарты. Балто понимал, что от него зависит жизнь хозяина и старался изо всех сил. Он вывез упряжку к Ному 2 февраля в 5:30 утра. Эпидемия была взята под контроль в течение недели. А это событие получило название Великая Гонка Милосердия. История пса-хаски, который помог каюру Гуннару Каасену найти путь в снежной метели, получила огромный резонанс в СМИ. Упряжка совершила несколько турне по всему США, а сам Балто стал национальным героем – в Нью-Йорке ему был установлен памятник.
В память об этой Гонке милосердия в Номе стали регулярно проводиться состязания, привлекающие множество поклонников как ездового спорта вообще, так и истории о героическом псе в частности.