Мне повезло: на 43-м году жизни посчастливилось встретиться с гениальным ученым, которому человечество обязательно поставит золотой памятник, кандидатом биологических наук Геннадием Андреевичем Шичко Я попал к нему на занятия, которые, кстати, были подпольными. И с первых же часов общения с Геннадием Андреевичем во мне появилось желание помогать в меру сил своих и возможностей этому удивительному человеку. День прихода на занятия к Г.А.Шичко стал днем моего нового рождения. Вся жизнь моя поделилась на два периода — до этой встречи и после нее. Первый период был насыщен многими событиями: ведь я — журналист. Честно говоря, о нем мне вспоминать-то не всегда хочется, потому что большинство важных житейских событий, успехов в карьере были сопряжены с алкоголем, курением, обжорством. Зато второй период называю настоящей жизнью, которую я жадно пью и от которой постоянно хмелею похлеще, чем от любого алкогольного яда. Только хмель этот особый — здоровый, радостный и необыкновенно стимулирующий работоспособность
После смерти Г.А.Шичко 3 ноября 1986 года я делал и продолжаю делать все возможное, чтобы метод Геннадия Андреевича стал общедоступным. В день похорон в большом зале крематория я неожиданно обнаружил себя у изголовья покойного. Я произносил слова клятвы и видел себя как бы со стороны. Я трижды произнес слово «Клянусь!» Клялся я в том, что обязательно продолжу дело Шичко. И все во мне — я это точно помню — сжималось от этих слов, потому что в тот момент я не знал, как это все можно будет воплотить в жизнь: ведь метода-то как такового не было То есть он не был облечен в какую-то описательную форму. И Геннадий Андреевич не спешил этого делать. Больше того, за полторы недели до смерти ученого у нас с ним состоялся запомнившийся мне на всю жизнь небольшой разговор
В тот день по договоренности с Ленинградским телевидением должна была состояться съемка сюжета о Геннадии Андреевиче и его слушателях. Мы собрались в небольшом помещении, которое арендовал Парголовский дом культуры. Его директор Н.Ф.Быченкова как бы «закрывала глаза» на то, что там иногда собирались не представители художественной самодеятельности, а те, кто еще вчера, образно говоря, валялись в канаве.
Мы, несколько человек, томились в ожидании телевизионщиков, а те, в который уже раз, так и не приехали. Я стоял рядом с Геннадием Андреевичем, очень верившим в то, что тележурналисты обязательно приедут, — ведь он провел с группой работников телевидения противокурительные занятия. Позабыв о тактичности, видимо, чтобы заполнить томительную паузу, я задал ученому вопрос:
— Почему Вы до сих пор не написали методичку по избавлению от пьянства, алкоголизма, курения?
Геннадий Андреевич очень серьезно посмотрел на меня и ответил:
— Я собираюсь очень долго жить, и мой метод должен быть тщательно отработанным.
…Через полторы недели Геннадия Андреевича не стало. Должно быть, его неожиданная смерть так активизировала все во мне, что через сорок дней после похорон мне удалось юридически оформить «Оптималист» как любительское объединение при научно-методическом центре Главного управления культуры Ленгорисполкома. С этого момента мы, как говорится, вышли из подполья. А еще через полгода о нас заговорили центральные газеты. Через год мы зарегистрировали неформальное Всесоюзное любительское объединение, в состав которого вошли сорок пять созданных в стране клубов. А еще через год на съезде трезвенных сил мы уже официально организовали всесоюзное объединение «Оптималист». Наши занятия помогли огромному числу людей приобщиться к здоровому образу жизни и стать поистине лучшими гражданами нашей страны. Сегодня сюда пришли вы, мои дорогие единомышленники и друзья (позвольте так называть вас, ибо вы приняли решение стать трезвыми, некурящими, здоровыми). Закончив этот курс, вы будете действительно элитной частью нашего общества. Как, впрочем, являются таковыми тысячи и тысячи других выпускников наших и других курсов, организованных в бывшем Союзе.
Я не хочу быть голословным. Например, в далеком Владивостоке живет счастливая семья Назаровых. Василий Назаров — в недавнем прошлом очень тяжелый алкоголик, прошедший все круги алкогольного ада, сегодня очень известный в Приморском крае бизнесмен, который недавно прислал мне письмо, где пишет о своих успехах в личной жизни (женился, растет ребенок, живут с мамой), в бизнесе. Но очень любопытна маленькая приписочка, так сказать, постскриптум: «Слезами и бедой не торгую». Тут не требуется особой расшифровки: Василий написал, что алкоголь, табак и прочие наркотики начисто исключены из его бизнеса.
Примечательна судьба Василия С. из Санкт-Петербурга. Шесть лет назад его буквально за шиворот притащила на занятия мать. Он пил так, что отвернулись от Василия все — друзья, жена. Парня выгнали из института. Только мать продолжала, как и в случае с Василием Назаровым, борьбу за сына…
Недавно Василий С. подрулил к моему дому на новеньком японском автомобиле, вынул из портфеля пакет цветных фотографий и сказал: «Возьмите любую!» На этих снимках была запечатлена свадьба Василия, состоявшаяся на Мальте. Первая русская свадьба в истории Мальты!
— Но я пришел к Вам не только затем, чтобы похвастаться своими достижениями, — широко улыбнулся Василий, — но и внести свой скромный денежный взнос в развитие движения оптималистов.
Он передал миллион рублей, которые тут же были израсходованы на издательские дела. Ведь финансовое положение «Оптималиста» аховое: ни одна организация ни разу не оказала нам помощи. Напротив, любому режиму или строю мы не по нутру, мягко говоря. Ведь люди, обретшие трезвость, некурение, здоровье, духовность, — это свободные, независимые люди, которыми управлять ох как непросто! Не случайно сегодня широко распространено мнение русской императрицы Екатерины II, которая в беседе с княгиней Дашковой, первым президентом Российской академии наук, произнесла афористическую фразу: «Пьяным народом управлять легче».
Чувствуете? Ведь человек пьющий, а далее — курящий, к тому же приученный к мясоедству, к «сникерсам», «твиксам», «марсам» и прочим вредным для организма продуктам, — это зависимый человек. Он зависим от этих веществ, потому что испытывает потребность в них; он зависим от тех, кто распределяет все эти «прелести»; он зачастую готов на любое деяние, чтобы заполучить вожделенную дозу того или иного вещества.
Выводы теперь делайте сами. Я вам сейчас прочту отрывок из романа Анатолия Иванова «Вечный зов». В первом издании этой книги на страницах 5!0–5!7 вы все это можете найти сами. Только не ищите в других изданиях — этот разговор Лахновского с Полиповым там уже изъят. Говоря профессиональным языком, купирован.
Когда я впервые это прочел, меня охватила оторопь — я был потрясен таким даром предвидения писателя, который устами Лахновского предсказал еще в начале шестидесятых годов ситуацию, в которой мы сегодня живем. Я обратился к известным литераторам, иные из которых также прошли наши курсы и стали оптималистами, с просьбой свести меня с Анатолием Ивановым. Уж очень хотелось задать ему вопрос: каким образом он сумел предвосхитить то, что творится сейчас с нашей родиной? (Кстати, после прочтения этого отрывка мне стала понятной всем, наверное, памятная травля этого писателя многими средствами массовой информации.) И такую встречу мне обещали организовать. Но тут некоторые газеты опубликовали целый ряд рассекреченных документов из архивов КГБ и ЦРУ. Один из них, датированный 1945 годом, буквально совпадал с монологом Лахновского из «Вечного зова». Это была «доктрина Аллена Даллеса», тогдашнего шефа ЦРУ. Каким образом она попала в руки писателя в те пятидесятые шестидесятые годы, видимо, секрет самого автора.
Я привожу целиком отрывок из романа, а затем фрагмент доктрины Аллена Даллеса. Сравнивайте. Анализируйте…