— Больше не повторится, — обещаю себе и умываюсь прохладной водой.
Суматошные мысли встают в стройный ряд, и я начинаю понимать, зачем приходили звери — Лихой и Горыныч просто хотели развлечься. Это вполне в духе наглых оборотней.
Заканчиваю с утренними процедурами, выхожу из ванной, а баба Нюра у входной двери — обувается. Куда она в такую рань собралась? По утрам у неё сериал, чаёк и никакой суеты. А тут…
— Объявления клеить надо, — сообщает хозяйка. — Дверь запри на ключ, когда на работу пойдёшь. Не забудь. Голова-то у тебя дырявая, хоть и молодая.
— Не забуду, — обещаю и иду завтракать.
Баба Нюра уходит, и в квартире встаёт непривычная тишина. Надо срочно что-то придумать, иначе найдётся для меня сосед, от которого если не взвою, то сбегу.
Иду на работу — включен автопилот. Мыслями я далеко отсюда, где-то в районе хороших идей. Не могу вспомнить ни одного платёжеспособного знакомого, а лучше знакомой, кто мог бы пожить со мной до осени. Похоже, это провал.
— Да ну?.. — шепчу, а ноги сами собой отказываются идти вперёд.
У кованого забора, которым обнесена территория лаборатории, стоит девятка цвета мокрого асфальта. Номер тачки оборотней я не запомнила, но зуб даю — это они!
Быстро иду к раскидистой акации, прячусь. Сейчас у меня только одно желание — развернуться и дать дёру. Но на работу надо. И, как назло, девятка стоит у ворот, а запасного входа не предусмотрено. Незамеченной я не останусь.
— Ты чего в кусты забралась? — голос Светки заставляет меня вздрогнуть.
Что она вообще тут делает? Никогда на работу вовремя не приходит, а тут нарисовалась.
— Напугала, — выдыхаю. — Чего подкрадываешься?
— Я?! Да я на работу шла, гляжу — ты в кустах стоишь. Что случилось?
— Ничего, — поправляю платье, выхожу на тротуар и беру Светика под руку. — Пойдём.
Она только плечами пожимает, а я молюсь. Надеюсь, что благодаря напарнице пройду мимо зверей и разговаривать с ними не придётся. Надо в лаборатории дверь запереть, чтобы не завалились в гости.
— Том, ты чо? — Света шаг не сбавляет, но на меня смотрит, как на идиотку.
Всё потому, что я пытаюсь спрятаться за ней.
— Тише! — шиплю. — Просто иди.
— А-а, я поняла! — Светлана встаёт, как вкопанная — не сдвинуть. — Вон та машина, — не стесняясь, показывает пальцем на девятку. — На ней вчера к тебе мужик приезжал.
— Да-да, — соглашаюсь, лишь бы заткнулась. — Иди, я за тобой, — подталкиваю Светика.
Но уже слишком поздно. Из тачки выходит Горыныч и бодрым шагом направляется к нам.
— О! — моя напарница таращит глаза на оборотня. — Сегодня другой мужик. Тоже твой знакомый? — хихикает.
— Помолчи, — шиплю.
— Привет, мурка, — Горыныч широко улыбается.
Выглядит он гораздо лучше, чем вчера. Бодр, свеж, чисто выбрит, в хорошем спортивном костюме. На запястье часы модные. И перегаром вроде не фонит. Волк стоит в полуметре от меня, и я чую его притягательный мужицкий аромат. Вот уже и голова не в порядке — хочется улыбнуться зверю.
— Мурка? — у Светика из горла вырывается грубый смешок.
— Так, всё… — у меня лицо горит, а сердце прыгает под горло. — Иди, Света. Я скоро приду.
Приходится подтолкнуть напарницу к воротам, а она едва шею не сворачивает — пытается лучше разглядеть Горыныча. Дурдом!
— Странная деваха, — оборотень кивает на Светку, которая, наконец, сподобилась убраться подальше от нас.
— Нормальная, — обрубаю наметившуюся дискуссию. — Я твоему другу сказала, что не хочу видеть больше ни тебя, ни его. Что непонятного?
— Ладно тебе, мурка, — Горыныч щурится, как сытый кот на утреннем солнце. — Не злись за вчерашнее.
— Хоспади прости… — вздыхаю. — Что тебе от меня надо, а? — почти хнычу, чувствуя край безысходности, дальше только пропасть.
— Да я так просто… — будто школьник мнётся здоровенный зверь. — Щас я, погодь, — идёт к машине, ищет что-то в салоне.
Горыныч возвращается ко мне, сжимая в пятерне… термос.
— Что это? — кошусь на металлическую тару.
— Чай с травами, — Горыныч почему-то бледнеет. — Любишь с травами? — поднимает на меня жёлто-зелёные глаза. — Чай…
Стоит бедный с термосом этим, ясно, что волнуется — запинается, даже вспотел от напряга. Мне становится жалко зверя.
Я забираю у Горыныча термос, скручиваю крышку, выдёргиваю пробку, и обоняние ласкает тонкий приятный травяной аромат. На мгновение возвращаюсь в детство. Прекрасное, беззаботное время, когда бабуля с утра заваривала свой фирменный напиток, и я садилась на крыльцо с эмалированной кружкой смотреть, как встаёт солнышко.