— Все пятеро. Пятый был самым ужасным. Он вначале был необыкновенно внимательным, но совсем не надоедливым, понимаете? У нас были прекрасные отношения. Но не успели мы пожениться и прожить два месяца, как он стал вести себя совершенно по-другому, будто переродился. Пьянство, кокаин, марихуана и тому подобное. Когда напивался, колотил меня, а остальное время лежал в отключке. Наша домработница так боялась его, что отказывалась приходить, когда он был дома.
— А теперь вы обходите мужчин стороной?
— И да и нет. Какое-то безумие, я вновь и вновь обжигаюсь, но ничего не могу с собой поделать. Мне следовало бы уже чему-то научиться, а я опять, как бабочка, лечу на огонь. А ведь мое единственное желание — это нормальный, хороший, любящий мужчина. Разве это много?
— И вы действительно думаете, что не можете быть счастливой вне замужества?
Она немного подумала.
— Нет, не в том дело, что для счастья мне непременно нужен хороший муж, но я совсем не феминистка и хотела бы выйти замуж за хорошего человека. А что, разве это плохо?
— Наоборот, это похвальное желание. А другие проблемы, требующие нашей помощи, у вас есть?
— Конечно, есть! Мой бизнес-менеджер каждый раз чуть не плачет, стоит мне войти в магазин. Он говорит, что у меня мания тратить деньги. Я в самом деле люблю хорошие вещи, но в чем же здесь преступление? К тому же, если я не работаю, у меня бывают проблемы с выпивкой и снотворными, а я иногда не работаю по нескольку месяцев подряд.
Теперь Берил уже не могла остановиться. Это был ее последний шанс получить помощь, и она использовала его на все сто процентов. Целый час она рассказывала доктору Майеру о своей неудачной жизни. Даже ее толстая собака породы шарпей не слушалась ее. Берил перечисляла симптом за симптомом — ее жизнь была прямо-таки образцовым примером крайнего случая созависимости.
Во время короткой паузы, когда Берил собиралась с мыслями, доктор Майер спросил наугад, хотя почти не сомневался в ответе:
— Скажите, в каком возрасте вы стали жертвой сексуального насилия своего отца? В подростковом?
Глаза Берил распахнулись, рот приоткрылся, и ее активное сотрудничество сменилось безудержным гневом на психотерапевта.
— Я об этом не говорила ни одной живой душе — никому, даже маме! Да как вы смеете!
И она выбежала из кабинета. Она не смогла вытеснить из памяти насилие, вместо этого годами отрицала его — ужасную, тщательно оберегаемую тайну, которую не знал никто, а она не могла забыть.
Что же в действительности произошло с Берил Мейсон? Отношения в семье ее родителей всегда были непростыми;
Берил и ее братья и сестры не получали достаточно родительской любви. Во время периода насилия «сосуд любви» ее отца был плотно закрыт. Боль, унижение, чувства вины и предательства перекрыли поток любви из отцовского «сосуда» и отравили любовь в ее собственном. Берил потеряла этот период своего детства, как будто кто-то вырезал эти годы из ее жизни огромным ножом.
Ее потребность в любви (нижний слой «пирога») не была удовлетворена, ее «сосуд любви» остался пустым, поэтому и верхние слои «пирога» легли криво. Она была не готова работать над своими проблемами и убежала из клиники. Ее тайны остались погребенными, потому что раскапывать их было слишком мучительно.
Некоторые люди не просто отрицают свои болезненные воспоминания, а в буквальном смысле стараются стереть их из памяти. К сожалению, боль захватывает целый пласт жизни, и он оказывается забытым. Некоторые из наших пациентов, переживших в детстве насилие, забывают все, что относится к этому периоду жизни, и сопротивляются, если какие-то оставшиеся воспоминания все же всплывают на поверхность.
Надежда на будущее
Можно ли помочь Берил и таким, как она? Если бы Скрудж обратился в нашу клинику вместо того, чтобы разгуливать на святки в обществе трех призраков, насколько бы мы могли ему помочь? Способен ли человек — например вы, читатель, — разрушить стену отрицания, просто прочтя книгу вроде этой?
Да, это реально, но причиняет сильную боль. Зачем же делать то, что причиняет страдания, когда лекарство оказывается хуже, чем сама болезнь? Жизнь Берил и семьи Джорданов не стала бы лучше без помощи извне, она становилась бы все хуже и хуже, а мучения все сильнее. Раны прошлого продолжают гноиться. Искажающее действие созависимости мешает нам правильно воспринимать реальность; видя то, чего нет на самом деле, мы снова и снова повторяем одни и те же ошибки. Берил пять раз выходила замуж, пока не поняла, что ее восприятие окружающего мира неверно.
«Выравнивание» верхнего слоя «пирога» Берил приведет лишь к косметическому улучшению, но не устранит глубинных проблем. «Склеивание пластырем» нарушенных отношений с людьми (то есть выравнивание второго слоя «пирога») тоже не поможет ей. «Пирог» изменится к лучшему только тогда, когда будут вскрыты и ровно уложены два его нижних слоя (проработана проблема насилия, нанесшая эмоциональную рану, и удовлетворена фундаментальная потребность Берил в любви). Чтобы улучшить качество жизни Берил (а также и вашей, читатель), эта работа необходима. В «Рождественской песне» Диккенса самой большой радостью Скруджа, проснувшегося рождественским утром, стало то, что способность наслаждаться жизнью не была им утрачена окончательно.