– Кого на этот раз нам надо вытрахать из твоей милой головки? – шепчет мне в губы, прижимая к холодной стене, сжимая ладонью ягодицу, сильно и ощутимо, разгоняя волны желания по телу. Покрывая легкими поцелуями шею, прикусывая мочку уха и едва заметно касаясь языком венки, так, что дыхание перехватывает и легкие сжимаются, не в силах вдохнуть.
– Одиночество, Макс, – шепчу, понимая, что вот он – мой личный ад.
Глава 7 (Гай)
Время ближе к рассвету, а я, как болван, сижу на балконе с сигаретой в руках и смотрю на нее. На девушку, что ураганом ворвалась в мою квартиру, в очередной раз использовав меня по полной. Почему я ей это позволяю? Потому что и сам кайфую от нее. Стройная фигурка и длинные ножки с тонкими лодыжками и аккуратной ступней. Упругая небольшая грудь с крышесносной ложбинкой и тонкими, чуть выступающими ключицами. Нежная, горячая и смелая. Чертовски смелая. Заявиться ко мне среди ночи и, смешно конечно, уложить в постель. Загоняя в нирвану своими полноватыми жадными губы, которые упрямо сжаты даже сейчас, когда она спит в ворохе покрывал, что совсем не скрывают ее хрупкую фигурку. Что за херня с ней творится? Всегда, до искр из глаз, самоуверенная и несгибаемая Катерина уже второй раз за эту неделю предстает передо мной на грани истерики. Это ее желание “утонуть” в ощущениях– способ сбежать от чего-то, вот только чего? Или кого? Но ведь, если спрошу, не расскажет. Никогда не рассказывала. Я для нее чужой человек, как ни крути и с какой стороны не подходи.
Резкое дуновение пронизывающего ветра колышет занавески на панорамных балконных окнах, и девушка ежится от налетевшего порыва. Ерзает в ворохе покрывал и открывает глаза. Выдыхаю едкий дым, затянувшись последний раз, выкидываю бычок в пепельницу и захожу в комнату. Внимательный взгляд больших карих глаз следит за мной, словно прикидывая в уме – дать деру сейчас или подождать.
– За этот порыв мне стоит тебя поблагодарить или извиниться? – наконец нарушает тишину ее сонный голос, разгоняя по телу тепло. И хоть за всю ночь так и не удалось сомкнуть глаз, но усталости не ощущаю совсем. Только желание, накатывающее с новой силой и организующее внушительный стояк в пижамных хлопковых штанах. И она это видит. Уверен, потому как щеки девушки заливает румянец, а взгляд блуждает по мне, обжигая и распаляя. С жадностью ловлю движение изящных кистей Кати, которая подтягивает покрывало чуть выше и садится на кровати.
– Смотря, в каком ключе мы продолжим беседу дальше, – ухмыляюсь, когда заметив, как открыто я наблюдаю в ответ, кукольное личико ночной “гостьи” трансформируется в уже такую знакомую упрямую моську. – Что с тобой происходит, Кати?
– Снова лезешь мне в душу, Гай.
– Ну, ты же мне в постель лезешь, – выпалил прежде, чем успел сообразить, как это прозвучало. А девушка оказалась куда сообразительней, и реакция у нее ого-го, потому что следом в меня летит подушка, а брюнеточка подскакивает с кровати, и, силясь удержать тяжелое покрывало, чтобы не оказаться передо мной абсолютно нагой, летит вон из спальни.
– Кати, – рычу, матеря себя за несдержанность и отшвыривая подушку обратно на широкую кровать, преграждаю путь миниатюрной упрямице. – Тормози, – цепляю за талию, прижимая к себе и добровольно устраивая проверку своей силе воли. Потому что тряпица в конечном счете падает, оголяя красивую грудь с торчащими сосками, которая заводит организм своим прикосновением и на которую я, с титаническими усилиями, стараюсь не пялиться. Только в глаза. Глаза, Гай… цвета топленого шоколада, за веером длинных, густых ресниц. Такие красивые и, в данный момент, жутко злые.
– Пусти, я уйду домой, – обиженно дуются розовые щечки и поджимаются пухлые губы. Сейчас захлебнусь слюной от желания испробовать на вкус еще раз эти карамельно-розовые и до одури мягкие губки. В полумраке спальни каждым нервным окончанием ощущать ее кожу, соприкасающуюся с моей – это поистине пытка!
– Не уйдешь, раз пришла. Мы, наконец-таки, поговорим, детка.
– Я тебе не девочка по вызову, Гаевский! – шипит на меня эта соблазнительная кошка, хмуря идеальные бровки. – А для психологической помощи есть специальные службы. Обратись, тебе не помешает.