– Почему я не удивлен. Дай-ка мне номер этого Савельева, поговорю с ним сам.
– Там гонора у парня до…кхм… звезды. Однажды тоже закусились с компанией знакомых ребят, но вроде потом мирно разъехались.
– Понял тебя. Но таких борзых только на место ставить, иначе они не понимают.
Перекинувшись еще парой фраз с Костяном – директором того самого стриптиз-клуба, в котором мы вчера пошумели, сбрасываю вызов и жду сообщения, а в голове крутится фамилия этого Савельева. И рожа его еще вчера показалась знакомой, только черт знает, где я мог его видеть. Фанатом хоккея никогда не был, больше по футболу, уж если на то пошло. Возрастные “категории” у нас явно разные, тому, наверное, и тридцатника нет, и с такой шелупонью, как правило, дружбу не вожу, но прям что-то так и зудит. Мысль, что я его знаю, может, заочно, но знаком с этим Романом, не дает покоя.
Глава 2 (Кати)
Он женится. Женится, мать его! Внутри буря и ураган. Столько злости, что плещется буквально через край, накрывая с головой и полностью отключая трезвый рассудок. И понимаю, что телефон, на котором все еще светится счастливое фото молодоженов, совсем не виноват, но он летит в другой конец офиса. Грубый металл, встречаясь с бетонной стеной, трещит, и экран разносится в мелкую крошку, с хрустом падая на пол. Три года! Три. Я потратила на этого человека. Фанатка, дура глупая. Глупая и до сих пор влюбленная. И как бы страшно это не было признавать, но все еще сердце щемит и сжимается, словно в тисках от мысли, что уже не мой. Опять не мой. Рома снова выбрал другую, а я так и буду жить с разбитым сердцем и останусь вечно влюбленной в своего кумира идиоткой.
– Екатерина Алексеевна, вам тут Максим Гаевский звонит, ответите? Говорит, завтрашнюю встречу с менеджером группы придется перенести, и… – открывается дверь, и в офис заглядывает моя помощница Кристина, продолжая что-то болтать. А у меня нет сил даже на то, чтобы ответить. Оседаю на кожаный диванчик и обвожу невидящим взглядом уже три года, как мой кабинет. Только мне казалось, что жизнь моя налаживается, я целых три года жила счастливо с человеком, в которого была влюблена со школы – красавец, спортсмен, хоккеист, чтоб его… одна ссора, одно недопонимание, одна неделя! Неделя – и я узнаю, что он сделал предложение другой.
Слышите? Гремит. Это небо над моей головой разверзлось и с истеричным смехом маньяка сыплет на мою голову очередные проблемы.
– Не буду я разговаривать с Гаевским. Пусть делает, что хочет! И вообще ни с кем не буду.
Сгребаю со стола мобильный и сумку и вылетаю из офиса. Напиться. Забыться. Все, что мне сейчас необходимо. Кто-то скажет “как так, ты же девушка” – а мне плевать. Сегодня я убитая горем, потерянная для общества девушка. А работа? Она никуда не денется. И Гаевский тоже никуда не денется. Все три года сидит ровно на заднице, гребет деньги и трахает баб, и ничего в его жизни не изменится от того, что я не отвечу на его гребаный звонок!
Как села в такси, не помню. Как доехала до ближайшего клуба, тоже не помню, и дорога до барной стойки, как в тумане. Все, что происходит вокруг, маячит где-то там, на периферии сознания. Музыка, которая бьет по ушным перепонкам, шум толпы, едкий сладковатый дым от кальяна и люди. Много людей. И все мимо. Важным в этот момент остается только сердце, которое ноет и ноет. Больно. Чертовски больно узнать, что человек, которого ты столько лет любишь, отдаешь всю себя отношениям, женится на другой.
– Что, прости? – придвигается ближе какой-то мужик, сидящий по левую руку от меня. Непонятно откуда взявшийся и мерзкий на лицо. Такой тип, когда вроде и красавчик, но настолько смазлив, что хочется зажмуриться и не видеть. А этот скользкий, пожирающий и раздевающий взгляд.
Б-р-р-р.
– Проходи мимо! – слышу грозный мужской рык за спиной, пробирающий до самых костей, и устало выдыхаю. Апатия творит странные вещи с вашими ногами, которые совершенно неосознанно ведут туда, куда не следовало бы. Вот в “Рассвет”, например. Как будто клубов других в городе нет, кроме как это чрево разврата под предводительством Стельмаха и Гаевского.
– И с какой радости ты с таким рвением опустошаешь мой бар? – слышу, а не вижу, как усаживается рядом Максим Гаевский, директор клуба собственной персоной. А потом чувствую его парфюм. Сногсшибательный, убийственный, а еще фонит самоуверенностью, которой ему не занимать и которая, кажется, с каждым годом все растет и растет. Скоро корона будет царапать небеса.
– А тебе не все ли равно? – выдыхаю, наконец-то переводя взгляд на мужчину. Устало подпирая рукой голову и, к сожалению, осознавая, что я все еще трезва, потому что язык не заплетается, а рука, тянущаяся к бокалу, не дрожит. – Что это в тебе, Макс, благородство взыграло?