Так, попивая отвар и поедая вкусности, наш разговор перетек на важные вещи, а именно вопрос детей и отношения к ним. Я постенала, что родители как-то странно относятся к своим детям, нет той заботы и опеки, которая есть в городах и селах королевства, на что мне тяжело вздыхая, объяснили, что растят воинов, а над ними не пристало охать и ахать.
– Ага, лучше давайте воспитаем забитых, черствых и не способных на нормальные отношения людей, то есть норманн, – я ворчала, не согласная с такой тактикой воспитания.
– Я видела твой портрет моего сына, – неожиданно сказала одна женщина, до этого практически все время молчавшая, я сначала растерялась, о чем она, а потом вспомнила свои наброски, – очень красиво, он на нем такой счастливый…
– Им было весело, да и рисунок больше черновик, чем портрет, – отмахнулась я от похвалы, нет, я не против заслуженной похвалы, но там и правда - схематичный рисунок, где нет деталей, просто выражение лица и мимика.
– Мая, а что твой сын тут делал? – Ингрид сделала глоток, смотря на женщину внимательно.
– Рисовал, – тихонько ответила она и все переглянулись.
– И как?
– Очень хорошо, я так не смогла бы, – призналась она, а я фыркнула, просто на уровне детей рисовать может каждый.
– Вы будете заново проходить определение направления? – с надеждой спросила Ингрид и даже отвар на стол поставила, наклонившись вперед.
– Пока рано говорить, но муж попросил, чтобы я поговорила с Хелли и чтобы та, если можно, не выгоняла нашего сына, если он не будет справляться, – увидев, что я открыла рот, чтобы ответить, быстро добавила, – но если он безнадежен, не стоит тратить твое драгоценное время.
Как скажут, хоть стой, хоть падай, драгоценное время домохозяйки, у которой всех забот: уборка, готовка, стирка, забота о детях и животных. Правда, перечислив все это, я задумалась, получается не так уж и мало.
– Мне не тяжело заниматься с детворой, тем более, что в это время мы с сыновьями все равно решили что-то мастерить или рисовать, чтобы было не скучно. Поэтому отпускайте ко мне детвору, я с удовольствием с ними порисую, но только не насильно, а если они сами хотят. К творчеству должно прилагаться желание, иначе это работа из-под палки, – а то знаю я этих энтузиастов, сгонят ко мне всех детей, и потом страданье и им и мне.
Разговор плавно перетек к тому, что теперь все женщины работают на город в доме советов, и что я могу не приходить работать, поскольку занимаюсь с детьми, но, если мне удобно, могу это делать в школе. Я представила, как дети, сидя за партами рисуют, а я еще буду ходить и оценивать, и все их желание зачахнет очень быстро. Не зря мой учитель рисования всегда говорил, рисовать нужно по желанию, как быть с любимой женщиной, если она не любимая и нет желания, то это сварливая жена. Поэтому мы с ним всегда рисовали на улице, в саду или выбирались на природу или в город, чтобы рисовать все в естественной среде и всегда такие работы были интереснее постановочных домашних. Еще бы: рисовать, обсуждать, есть горячие пирожки с лотка, а не в столовой с кучей приборов и видом скучающей аристократки.
Поэтому пока решила отказаться от похода в школу, но предупредила, что с детворой мы пойдем собирать цветы и смотреть разноцветные слои почвы. Женщины смотрели на меня с таким интересом, а я чувствовала себя первопроходцем.
– Я так привыкла ко всему вокруг и к быту этому, что уже и забыла, как можно растить детей, – тихонько призналась Мая, – даже сказки читаю сыну украдкой, вдруг суровому воину не стоит читать книги, а недавно заметила, что муж подслушивает, как я читаю, ему тоже нравится это. Вот и зачем мы строго следуем всем этим требованием, если несчастливы наши дети, да и мы сами?
– Я думаю всему есть причина, и наверняка, в условиях постоянной суровой войны этим требованием по воспитанию детей было вполне логичное объяснение. Некому было дать им нежность и любовь, женщин все меньше, и они погибают, мужчины защищают семьи, а дети…они просто растут, чтобы заменить своих отцов на передовой, – ком подошел к горлу, – знаете, растить из своих детей воинов, это хорошо, они будут сильные и выносливые, но растить и знать, что отдашь их на войну, на смерть - это жутко.
– Говорят, там за куполом все очень плохо, – тихо сказала Ингрид и все, и так погруженные в нерадостные мысли, особенно Мари, которая, оказывается, беременна и сейчас очень эмоциональна (уверена на все сто, она и без беременности не менее эмоциональная).
– Ледяной что-то говорил? – я криво улыбнулась и ничего не сказала.
– Сбежал подлец, как почувствовал, что теряет контроль, так сразу в кусты! – возмутилась Мари, – То они сильные и смелые, против врагов с голыми руками выходят, а вот к любимой женщине так нет, только украдкой и сразу сбежать, а то вдруг же отвергнет, а как тут отвергнуть или принять, если самой его ловить надо! – Мари все кипятилась.
– Спокойно, Мари, думай о малыше, – Ингрид подвинула ей чашку с новым отваром и закуску.
– Или о малышке, – сказала и сразу прикусила язык, потому что все так тяжело вздохнули, что я поняла - больная тема.
– Нет, тут без вариантов, будет мальчик, – грустно сказал Мари и схомячила два печенья за раз.
– Мальчики — это хорошо, – уверенно произнесла, а после добавила, – ребенок — это вообще счастье, – вот с этим уже никто поспорить не смог, все согласились. Потом девчонки делились своими историями по приручению суровых воинов, и мы иногда хохотали до боли в животе, настолько это было забавно, как спокойная Ингрид швыряла посудой в своего мужа, потому что он, чурбан бесчувственный, решил, что ее не достоин и собрался уйти в пещеры.
– А я ему ору, ты меня из дома для чего забрал, чтобы по пещерам лазить! Утром собрала вещи и на его вопрос, куда это я, гордо ответила в пещеры, раз мама далеко и к ней не могу, то пойду в пещеры, и, если он захочет, там меня и найдет. Правда, дорогу туда я, естественно, не знала, но это меня не смутило, он проникся всей ситуацией и гордо заявил: - Если в пещеры, то только вдвоем и везде только вдвоем! – спародировала грубый голос своего мужа Ингрид и мы опять засмеялись, настолько забавно это у нее вышло.
– Так что не переживай за Ледяного, он среди всех самый сложный экземпляр, его покой не потревожила ни одна женщина, мы даже думали, что он бесчувственный, но тут появилась ты, – я вот честно не понимаю, почему они уверены, что у нас любовь, только потому что мы якобы живем под одной крышей? Так он здесь уже кучу времени и не появляется, хотя…
Так за разговорами вечер пролетел и девчонки начали собираться. Решили, что соберемся еще, но уже в доме советов, ведь там сейчас много работы для всех, я с легкой душой согласилась. Мне очень комфортно было с ними этот вечер, и я бы с радостью с ними дружила. Может быть, тут у меня появится подруга и даже не одна?
20
Прошло еще пару дней в уже устоявшемся режиме жизни, единственным отличием стало то, что в нашу снежную крепость пришли поиграть соседские мальчишки. И я наблюдала из окна, как толпа, человек двадцать с криком и смехом закидывают друг друга снежками. Я готовила, убирала и постоянно поглядывала в окно (нет, я не паникую, что моего сына обидят или затопчут, а он ведь самый маленький, там есть Юнас, который с каждым днем все серьезнее относится к роли старшего брата, а значит, все будет более-менее нормально), мне самой ужасно хотелось к ним. После снежных баталий я кормила своих мокрых и очень голодных мужчин и отправляла их делать уроки, а через пару часов приходили дети на урок рисования.