В обмен на драгоценную новгородскую пушнину шли западноевропейские товары: серебро и золото, бочки дорогого вина, кипы сукна, драгоценности, изысканная утварь, соль, янтарь и полуфабрикаты (цветные металлы). Все это добро поступало на боярские усадьбы, где располагались мастерские ремесленников: бояре предоставляли им не только покровительство, но также сырье и продовольствие; оттуда готовые товары расходились по всей Руси. У былинного купца Садко был вполне реальный исторический прототип, только это был не купец, а как раз боярин – Садко Сытинич, на свои средства построивший церковь Бориса и Глеба в конце xii в. Церкви рядом со своими усадьбами строили и другие бояре: местные священники поддерживали влияние «своего» боярина на соседей по улице и кварталу.
От демократии к олигархии
И все же новгородское боярство не было единым. Отдельные кланы, опиравшиеся на свои центры и концы, соперничали друг с другом, что в первые столетия существования республики давало возможность «черным людям» заявлять о своих интересах. Вперемежку с боярскими усадьбами на улицах находились дворы землевладельцев-небояр («житьих людей»), ремесленников, духовенства, купцов. Все это население составляло уличанские общины: «прусов» (Прусской улицы), «витковцев», «кузмодемьян» – и собиралось на уличанские вече; свое вече было у каждого конца – района. Археологи обнаружили выгороженные и вымощенные участки для таких собраний на перекрестках улиц; там новгородцы во время заседаний дружно грызли орехи, скорлупа которых так и осталась лежать толстым слоем на мостовой.
На них решались прежде всего местные дела (мы бы сказали сейчас – «вопросы коммунального хозяйства») – например, не пора ли заново мостить улицу (в Новгороде меняли деревянные мостовые через каждые 20–25 лет, а в xiv в. появились первые водоотводные системы). Помимо включения в уличанские общины небоярское население Новгорода для участия в ополчении и уплаты налогов разделялось на десять сотен; во главе этого устройства – тысячи – стоял выборный тысяцкий, представлявший интересы непривилегированных граждан.
Во время нередких восстаний «черные люди» оказывали давление на всю боярскую верхушку. Восстание 1207 г. против посадника Дмитра Мирошкинича и его «администрации», вводившей новые тяжелые налоги, закончилось победой «черных людей»: «…и села их распродаша и челядь, а сокровища их изыскаша и поимаша бещисла, а избыток розделиша по зубу по 3 гривне, и от того многи разбогатеша». Но даже массовые выступления в Новгороде не приводили к принципиальным изменениям в политическом строе. Возглавляемые боярами городские концы постоянно боролись друг с другом; широко использовалась социальная демагогия: в наших бедах виноваты стоящие у власти «плохие» бояре с другого конца, давайте их скинем и поставим «своих»!
Со временем бояре все больше прибирали к рукам власть в Новгороде. К середине xiv в. они закрепили за собой должность тысяцкого. Борьба за посадничество заставила бояр «расширить» этот орган, а ограничение срока посадничества должно было ослабить борьбу за власть среди боярских группировок. В 1354 г. посадник Онцифор Лукич провел реформу, по которой стало избираться шесть посадников – пять от каждого из городских концов и один главный – степенной. Создавалась коллегия посадников, представлявших разные боярские группировки и концы. Таким образом, в поисках стабильности в Новгороде рождается олигархический режим, когда представители замкнутого круга знати открыто становятся полноправными хозяевами республики.