К моменту последнего столкновения с Москвой в республике проявился раскол: «И разделишася людие – инии хотяху за князя (Ивана iii), а инии за короля за Литовского». Рядовые новгородцы уже не рвались защищать боярское правление. Сами же бояре так и не смогли выступить в борьбе с грозным противником единым фронтом: одни стремились «заложиться» за Казимира Литовского, другие надеялись на компромисс с Москвой и сохранение своей власти и привилегий в обмен на признание Ивана iii «государем».
«Новгородские посадницы [то есть посадники] и тысячские, купцы и житии люди, и мастеры всякие, спроста рещи плотници и гончары, и прочии, которыи родився на лошади не бывали, и на мысли которым того не бывало, что руки подняти противу великого князя, всех тех изменници они силою выгнаша; а которым бы не хотети пойти к бою тому, и они сами тех разграбляху и избиваху, а иных в реку Влъхов вметаху», – насмехался над усилиями бояр-«изменников» организовать сопротивление московский летописец. Но и его новгородские собратья также не смогли скрыть отсутствие единства у сограждан: «И всколебашася аки пьяни, и бяше в них непособица и многые брани, мнози бо велможи бояре перевет имеаху князю великому и того ради не изволиша в единомыслии быти, и всташа чернь на бояр, а бояри на чернь».
В итоге в студеном январе 1478 г. новгородская знать выслушала из уст Ивана iii приговор: «Вечю колоколу в отчине нашеи в Новегороде не быти. Посаднику не быти. Волостем быти, селом быти, как у нас в Низовской земле». Последним днем республики стало 15 января: московские «дети боярские» и дьяки привели новгородцев к присяге своему государю.
Новгородскую «демократию» не стоит идеализировать: большинство населения города находилось в зависимости от боярских кланов, а окрестные крестьяне-смерды в политической жизни никак не участвовали. Но в боярской республике была создана сложная система «разделения властей»; население города участвовало (на уровне улиц, сотен, концов) в деятельности местных органов самоуправления. Археологи обнаружили остатки деревянных «палат» суда вместе с массой берестяных грамот о судебных спорах. Рядовые торговцы и ремесленники были грамотными и умели отстаивать свои права. «От Незнанка к Рюре. Собираешься ли платить 6 гривен? Если не собираешься, то поезжай (на суд) в город», – так корректно приглашал новгородец своего оппонента разрешить имущественный спор в начале xiii в.
Это было не худшее «наследство» республиканских порядков. Однако «собирание земель» Москвой «закрыло» новгородский, а затем и псковский «эксперимент» с вечевым «народоправством». После покорения Новгорода Иван iii последовательно ликвидировал и саму основу былых «вольностей». В 1480 г. был «поиман» архиепископ Феофил (умер в заточении в кремлевском Чудовом монастыре), а затем в несколько приемов конфискованы десятки тысяч гектаров светских и церковных вотчин. Их владельцы – бояре, «житьи люди», купцы – получили взамен земли в разных уголках Руси: «Жаловал их на Москве, давал поместья, и в Володимере, и в Муроме, и в Новегороде Нижнем, и в Переславле, и в Юрьеве, и в Ростове, и на Костроме и по иным городом; а в Новгород в Великый на их поместья послал московских многих лучших гостей и детей боярских и из иных городов». Расправа с верхушкой новгородского боярства явилась демонстративным нарушением Иваном iii данного им в 1478 г. новгородцам обещания не вмешиваться в боярские вотчины и не «выводить» бояр из Новгорода. Последние остатки новгородских прав исчезли после опричного погрома зимой 1570 г.
Алексеев Ю. Г. «К Москве хотим»: Закат боярской республики в Новгороде. Л., 1991.
Лурье Я. С. Две истории Руси xv века. СПб., 1994.
Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 1962.
1453. Шемяка против Темного
23 июля 1453 г. загнавший коня гонец, подьячий Василий Беда, привез в Москву весть: в Новгороде скоропостижно умер главный соперник московского великого князя Василия ii, его двоюродный брат Дмитрий Юрьевич Шемяка. Подьячему с выразительным прозвищем за это известие был пожалован дьяческий чин. А для великого князя оно означало окончание многолетней войны, ставкой в которой была не только власть над всей Северо-Восточной Русью, но и направление развития государства.
Звезда Москвы
Начало xv столетия приходится на времена раздробленности, а к концу его уже было создано единое Московское государство. Но процесс этот шел не просто и не однолинейно. «Кто то знал, что Москве государством слыти?» – спрашивали в ту эпоху книжники и летописцы, осмыслявшие процесс объединения Северо-Восточной Руси «под рукой» московских князей. В учебниках можно прочесть, что Владимиро-Суздальское княжество уже в домонгольский период было сильнейшим среди русских земель. Именно здесь складывалась тяжелая, но справедливая державная власть, которую затем унаследовала и приумножила Москва. Московские государи считали себя прямыми и единственными наследниками этой традиции, что отразилось в летописях конца xv – xvi в., где своему княжеству уделялось наибольшее внимание, а свои князья выглядели самыми сильными и мудрыми.