Я фыркнула.
– Очевидно, она очень хорошо тебя знает.
– Я бы так не сказал, – ухмыльнулся он. – Потому что она и понятия не имеет, что большинство девушек находит меня невероятно очаровательным.
– Они просто пытаются быть вежливыми.
– Я так не думаю.
– Да, пожалуйста, расскажи поподробнее о том, какой ты жеребец, мы ведь никуда не торопимся. А уж потом попробуем как-нибудь успеть на паром.
Он поднял бровь.
– Прямо за тобой, милая.
В этот раз я просто закатила глаза, завела мотор Салли и приложила руку к уху.
– Что ты сказал? Ничего не слышно.
Я понеслась вперед, но не прошло и секунды, как меня нагнал свет фар его пикапа.
Добравшись до пристани, мы встали в очередь из машин, заезжающих на паром, и заглушили двигатели.
– Я сейчас вернусь, – Уайт выскочил из пикапа.
– Поторопись. Паром отправится с минуты на минуту.
Он кивнул и побежал в сторону магазина, вернувшись как раз в тот момент, когда подошла наша очередь. Уже стоя на палубе, я увидела, что у него в руках полно еды.
– Я не знаю, что тебе нравится, поэтому я постарался взять всего понемногу: «Эм-энд-Эмс», «Скитлс» и чипсы с солью и уксусом.
Он протянул мне бутылку колы, а вторую оставил себе. Мой желудок благодарно заурчал. На другой стороне палубы Генри проверял транспортные средства, двигаясь в нашу сторону. Я схватила Уайта за рукав и потянула за собой.
– Давай поднимемся наверх. Посидим внутри, по крайней мере, там тепло.
Мне совсем не хотелось, чтобы Генри расспрашивал меня об Уайте или делал о наших взаимоотношениях неверные выводы.
Уайт заметно повеселел.
– Видишь, я же говорил, что девушки не могут передо мной устоять. Вот и ты попала под действие моих чар.
– Ага, – я стиснула зубы и начала подниматься по металлическим ступеням. – Как скажешь.
Я открыла дверь на закрытую палубу для пассажиров, и мне в лицо ударил поток теплого воздуха. Уайт издал радостный стон.
– Черт, как же хорошо. Вроде бы уже апрель, а на улице все равно стоит дикий холод.
Я безразлично пожала плечами и направилась в свободный угол, но на самом деле я тоже была рада наконец-то оказаться в тепле. Упав на сиденье, я с щелчком открыла колу и сделала большой глоток.
– Да, обычно в это время у нас не так холодно, но, я уверена, уже совсем скоро потеплеет, и сюда валом повалят туристы. Вот увидишь, через несколько недель ты будешь спотыкаться о людей на пляжах, а на этот паром будет выстраиваться длиннющая очередь.
– Вау. Интересно на это посмотреть, – Уайт сел рядом со мной, положив все свои съестные запасы на соседнее место.
– Ага, – я сбросила свои конверсы и залезла на сиденье с ногами, скрестив их перед собой.
Уайт взглянул на мои ноги и засмеялся.
– Милые носочки, но они как-то не вписываются в твой мрачный образ трагической героини.
Я задумчиво посмотрела на свои розовые носки с принтом в виде маленьких пони.
– Мне нравятся забавные носки. Если тебя это не устраивает – можешь подать на меня в суд.
– Хмм, – он уставился на меня с хитрой ухмылкой на лице. – Интересно, какие еще «забавные» вещи ты прячешь под одеждой.
Я чуть не поперхнулась.
– Серьезно? Давай начистоту: какую бы забавную или не забавную одежду я ни носила – это не твое дело.
– Ладно, ладно. Итак, что ты выбираешь, Мер? – он кивнул в сторону кучи с чипсами и сладостями. – Чем будешь травиться?
Я медленно выдохнула. По ощущениям, знакомство с Уайтом напоминало американские горки, в плохом смысле.
– «Скитлс».
– Хороший выбор.
– Ты шутишь? – я взяла из его рук пачку разноцветных драже. – Это единственный выбор. Кроме, может быть, «Твиззлерс» – они просто лучше всех.
Я сразу вспомнила о Бене и о том, как мы боролись за последнюю лакричную конфету, в итоге разделив ее пополам.
Открыв пачку «Скитлс», я высыпала немного драже себе в ладонь. Уайт протянул руку, и я великодушно пожертвовала ему две конфетки.
– Эй, не будь жадиной.
Я пожала плечами.
– Ешь свои «Эм-энд-Эмс».
Он засмеялся и закинул разноцветные драже в рот.
– Кстати, ты так и не сказала, что делала на пустом пляже, истязая несчастную губную гармошку.
– Очень смешно. Я любовалась прекрасным ночным небом, к тому же это отличное место для того, чтобы подумать.
Я забросила в рот красную конфетку, в надежде что он не слышит, как быстро бьется мое сердце.